Шрифт:
И каждый раз, рассматривая учащихся, чуть презрительно морщится, записывая что-то в свой блокнот.
– Тодд’c наливает воду! – вдруг раздается у моего уха шепот подруги, и я вздрагиваю, переводя взгляд на преподавателя.
Зря.
Очень зря, потому что, оказывается, он в этот момент тоже решил взглянуть в мою сторону – и мы сталкиваемся взглядами, как-то одновременно «стукаясь» совершенно разными эмоциями, и я первая опускаю голову вниз.
Слишком много в нем заинтересованности и уверенности, чтобы выдержать и не отвернуться. Хотя он и так успел увидеть – наверняка разглядел – эту прорву вины в моем взгляде, и готовность хоть сейчас потерять сознание.
Лишь бы не видеть, не участвовать в дальнейшем…
Я медленно сглатываю, снова поднимаю глаза, и наблюдаю, как он сильной, твердой рукой с какими-то удивительно длинными пальцами подносит стакан ко рту. Его кадык слегка дергается, когда он делает первый глоток, а следом замирает, явно отказываясь делать следующий.
Он понял.
Он понял?!
Пока ректор Сэйр’с спокойно разговаривает с комиссией, а остальные студенты едят, наполняя столовую равномерным гулом голосов, я, не жуя ни крошки, как полоумная наблюдаю за Тодд’сом, который сейчас смотрит поверх голов с замершим стаканом у губ.
А следом медленно опускает руку с емкостью на стол, чтобы на мгновение прикрыть глаза – и полыхнуть изумлением прямо в мою сторону, заставляя всю разом сжаться.
Дура.
Я полная и бесповоротная дура, раз решилась провернуть с Тэйнарсом Тодд’сом подобное. И сейчас мне все мои блестящие отметки и хорошее поведение скатятся коту под хвост, когда декан просто отчислит нас…
Но все оказывается вдвойне хуже, и я понимаю это, когда черные глаза мужчины вдруг вспыхивают розоватой дымкой – и тут же желание убивать и злость сменяются нежностью, страстью, которые буквально преображают лицо Тодд’са, делая его моложе и до неузнаваемости другим.
И вся эта гамма чувств направлена целиком… На меня!
Я даже не замечаю, что дрожу всем телом, когда декан резко встает со своего места – двигаясь немного отрешенно и скованно, а потому стул под ним скрипит, привлекая всеобщее внимание – и широким широким шагом идет ко мне.
Даже шум в зале постепенно смолкает, когда Тодд’с подходит, с каждым приближением заставляя меня трястись все больше – и к моменту, когда он оказывается рядом, вся столовая неотрывно смотрит на нас.
А декану словно все равно – его обычно строгое и спокойное лицо пропитано обожанием. И объектом этого обожания выступаю, несомненно, я.
– Профессор?.. – шепотом спрашиваю я, потому что пауза между нами становится недопустимой, а декан лишь смотрит, словно не может налюбоваться.
– Для тебя просто Тэйн, моя подлунная, – с нежностью произносит мужчина, и вот тут я начинаю молиться о том, чтобы шлепнуться в обморок.
Глава 4
Айрин
– Ой мля… – тихо тянет рядом сидящая Зельда, и, вот честно, по-другому и не скажешь!
Я хлопаю ресницами, наблюдая за профессором, который спокойно и покровительственно поглаживает меня по волосам – а следом тянет руку, явно предлагая мне подняться.
А вокруг стоит такая мертвая тишина, что я слышу удары собственного сердца. Где-то в районе горла, кажется.
– Профессор Тодд’с, – с заиканием делаю попытку воззвать к его разуму, но он и слушать не хочет – просто резко качает головой в сторону, не давая продолжить.
– Тэйн, – с нажимом повторяет свое имя, и мне ничего не остается, как кивнуть. – Можно твою ладонь?
Под взгляды всей академии, и членов комиссии, которые смотрят на нас даже не моргая, я поднимаюсь с места, и заставляю себя вложить свою руку в руку декана. На удивление мягкая и теплая ладонь обхватывает меня крепко, тут же вытягивая из-за стола – и я едва не падаю мужчине на грудь, чему он, кажется, только радуется.
– Моя подлунная, – произносит он, пока я впервые так близко вижу лицо своего преподавателя и главного по кафедре, – почему я раньше не видел твоей красоты?
«Потому что не пил Любовных эликсиров» – едва не ляпаю я, но вовремя прикусываю язык.
Каптунский еж, как же, оказывается, наш декан пахнет! А еще вблизи у него заметно только-только пробивающуюся вечернюю щетину, и мне вдруг становится интересно посмотреть, как бы мужчина выглядел с ней на утро…
Ох, ну и придет же от страха в голову!
– Я слишком напорист? Скажи хоть что-нибудь, – улыбается мне Тодд’c, а я краем глаза вижу шевеление за преподавательским столом.
Хвала небесам, учителя отмерли, и теперь спешат нам на помощь!
– Почему «подлунная», – ляпаю первое, что приходит на ум, чтобы потянуть время.
– «Айрин» означает «мир», ты не знала? – в моих глазах все еще тонна непонимания, и поэтому декан чуть качает головой, и продолжает, – ты мой мир, Айрин. Все, что помещается под луной. Подлунная.
Я так и замираю с открытым ртом все еще в крепких объятиях, не находя даже, что сказать на это.