– Прости, – бормочу, – что я натворил…

А Олег руки мне в волосы и тянет вниз к паху. Понял я, чего хочет. А у него большой, дергается, ждет… потек уже. Я капли вязкие облизал и языком по стволу. Олег задышал часто, приподнял бедра. А на вкус он терпкий, соленый… Обхватил я его рукой и губами. Он мне в рот толкнулся. Я от этого завелся, соображение потерял, стал его член терзать и так, и по-всякому. И губами, и языком, и глубоко, и по головке, уже не думая, так ли надо или еще как. А Олег продолжает мне в губы входить и стонет до крика. И от того, что он вот так со мной, весь в моей воле, крышу у меня снесло совсем. Яйца его сжал, глажу их. Напрягся он, по телу дрожь прошла, член задергался. Олег мне в волосы вцепился больно.

– А-ах-х… бл…дь, еще, Вася! – И стал кончать. Хотел выйти, я не пустил, высосал его до капли, запоминая вкус и запах. Заласкал руками везде, зацеловал. Пах влажный, завитки волос, бедра и снова член, уже опавший, мошонку. Откуда во мне это? Никогда я с мужиком не был… Олег обмяк, расслабился, по телу испарина выступила. Дышать стал спокойнее. Тогда я поднялся к нему, лег рядом, обнял, и мы снова уснули.

Олег

Я люблю свою работу и не собираюсь ее терять из-за какого-то гомофоба продюсера. Вот что я подумал в первую очередь, когда мне передали негласное решение по кастингу. В список претендентов я не попал. Спрашивается – почему? Опыта гонок недостаточно? Послужной список испытателя нехорош? Нет, не в этом дело. Просто кому-то понадобилось нашептать Великому и Ужасному, с кем я сплю. Вот он и вызвал меня для беседы. Толковал про моральный облик. Это в каком, интересно, мы веке живем? В Совдепию вернулись? Я тогда не выдержал, так ему и сказал. Все, что по этому поводу думаю. А он ухмыльнулся подло и говорит с подъе…кой:

– Наслышан, что режиссер утвердил вас дублером Зеленского, так вот, я соглашусь на вашу кандидатуру, если увижу штамп.

– Какой штамп? – не понял я.

– В паспорте. О заключении брака.

Вот он куда руль заложил. Изощренно. Решил, раз я не про девочек, то и жениться не могу? А вот хер ему! Нашел я выход. Даже очень скоро. И через две недели паспорт со штампом на стол ему кинул. Делать нечего, пришлось Великому и Ужасному, тому, перед кем вся киностудия трепетала, сожрать свой галстук и утвердить меня дублером. Трюки в фильме поставили убойные, много их было. Так что гонораром своим я остался доволен. А вот испорченным паспортом – нет. Но штамп не клеймо на лбу, поставили один – приложат и другой. Развод по обоюдному согласию – дело нехитрое.

– Ты точно решил, Олежа? А может, все-таки поживем вместе? Хотя бы для вида. – Алена умильно мне улыбалась и обводила пальцем по краю тонкую кофейную чашку. Мы сидели в ресторане на углу Невского и Садовой. Встретились по поводу расторжения нашего фиктивного брака. Если бы я интересовался девушками, то лучшего варианта, чем Алена, искать и не надо было бы. Умница, красавица, с квартирой и престижной работой. Она дизайнером работала в ювелирном ателье Феликса Акимова, отделом руководила. Молодая, да ранняя, у неё там все по струнке ходили. Кроме того, Алена вела блог про украшения.

Я к ней обратился и не просчитался. Конечно, она обрадовалась возможности ставить в сторисы фото с красивыми машинами, ходить беспрепятственно на съемки, рассовывать всюду свои визитки и буклеты ателье. А это я ей обеспечил в неограниченном количестве, как и статус замужней леди. Второе она от всех скрывала, особенно от брата. Говорила, если он узнает – придушит обоих.

Чтобы этого избежать, и пригласил я Алену в Дэль Мар на Невском частности бракоразводного процесса обсудить.

За время нашей недолгой фиктивной совместной жизни мы хорошо сдружились. Много времени проводили вместе, так по уговору было, чтобы нас видели. Мне – для студийного начальства, чтобы заткнулись насчет моей ориентации. А Аленке – для возбуждения ревности у непрошибаемого парня, на которого она запала. В общем, интерес у нас был обоюдный. Лично я цели своей достиг, Алена – не очень. Ревности вызвать не удалось. Но за то время, что мы были в браке, она уже и раздумала его любить.

– Жалко, больше на съемки не пригласишь, – вздохнула Алена и отодвинула чашку.

– Почему? Приходи, всегда буду рад.

– Правда? Вот ты хороший! Если бы не был голубым, я бы за тебя по-настоящему замуж вышла.

– Ты и так за мной замужем.

– Это понарошку. А если бы по правде, я бы тебя с братом познакомила. Вася у меня, знаешь, какой! Лучше всех мужиков, вместе взятых.

– Вот ты и не можешь себе никого найти, – предположил я. – С ним, наверно, сравниваешь.

– Правда, сравниваю. Так он меня вырастил.

Про семью Алены у нас никогда речь не заходила. Я с расспросами не лез, а Аленка молчала. Из нескольких мимоходом оброненных фраз я понял, что с малолетства жила она с братом, что с родителями стало – не говорила.