Они уже не шли, а бежали, ориентируясь на островки мха. Ветви хлестали по лицу, но Лада не замечала этого: быстрее к своим, вырваться из ловушки. Казалось, она героиня сказки Льюиса Кэрролла, и, чтобы просто оставаться на месте, надо мчаться изо всех сил. А потом они резко остановились – девушек окружало Серебряное царство, и тогда они обе разрыдались.

– Надо наших искать, – произнесла Лада, когда они успокоились.

– Думаю, лучше идти к Серебряному дворцу, – предложила Морена. – Тем более, до него близко.

– Уже? – удивилась Лада.

– Ну да, мы же двигались по царству, только в другой реальности.

До Лады дошло: ну, конечно же! Это как в Медном царстве было. Она сама так думала, а потом из головы вылетело.

Лада огляделась: никого, и паутины тоже не видно. Но расслабляться нельзя, они с Мореной в безопасности до поры до времени. В любой момент снова могут появиться лихоманки.

– Здесь как-то не так, – Морена растерянно вертела головой.

– В смысле? – Лада мысленно ужаснулась. – Мы снова не в той реальности?

– Нет. Просто тут как-то опустело. Не пойму, в чем дело.

Из раздумий их выдернуло карканье ворона. Лада подняла голову: над девушками кружил молодой ворон с белым пером в крыле.

– Это же Крак! – Лада запрыгала от восторга. – Только когда он летать научился?

– Он же связан с Лелем, Крак теперь не обычный ворон, – ответила Морена.

Она замахала рукой:

– Мы здесь.

Крак издал резкий звук и исчез, а через полчаса появились Яровит, Лель и Посвист.

Лада бросилась им навстречу, но резко остановилась: что-то было не так. Лица у богов помрачнели, у Леля на виске запеклась кровь.

– Вы как? – Лада сообразила, что у друзей что-то случилось, не одним им с Мореной пришлось туго.

– Живы, – буркнул Яровит.

– Морена, можно тебя? – позвал Лель.

Они отошли в сторону. Лада пыталась прислушаться, но до нее доносились лишь обрывки разговора. А потом Морена резко зашагала прочь. Лель бросился догонять ее:

– Я с тобой!

Посвист попытался перехватить брата, но Лель отбросил его руку:

– Отвали! Я говорил, что не согласен с тобой и дядькой. Так что давайте, геройствуйте без меня.

Морена закрыла лицо руками:

– Лель, тебе надо с ними. А я справлюсь. Меня не впервые обвиняют в том, что я не совершала.

– Обойдутся! – упорствовал бог любви. – Я не оставлю тебя.

Морена отняла руки, ее лицо было залито слезами. Она порывисто прижалась к Лелю и поцеловала его.

– Не ходи за мной, – Морена покачала головой, и Лель вдруг послушался.

Он смотрел на нее так, будто видел в последний раз. Темная богиня пошла прочь, а бог любви несколько раз ударил кулаком по ближайшей ели, разбив костяшки пальцев до крови.

Морена почти скрылась, когда Лада опомнилась и побежала за темной богиней. Морена, казалось, не замечает, куда ступает. Ее голова была низко опущена, а волосы завесой скрывали лицо.

– Стой! – Лада преградила путь. – Что случилось?

Морена резко замотала головой и попыталась обойти ее, точно препятствие.

– Я не отстану! – и выпалила, поняв, что от Морены слова не добьешься: – Мы же подруги!

Та резко вскинула голову: глаза Морены набухли от слез, а лицо сделалось белее снега.

– Как ты можешь дружить со мной?! – выкрикнула Морена. – Я же богиня обмана. Я все время вру, выкручиваюсь, подставляю.

– Да ты можешь объяснить, что произошло? – Лада сама не поняла, почему разревелась.

Видимо, сказалось напряжение последних дней, когда они не знали, удастся ли вернуться из другой реальности.

Через мгновение Морена плакала у нее на плече.

– Лель сказал, – от рыданий Морена постоянно сбивалась, – что другие считают, что это я виновата, что лихоманки напали на нас. Мол, специально завела в засаду.

– С чего они взяли?! – от возмущения у Лады дух перехватило.

– Мне не объяснили. Она вытерла слезы. – Не хочу, чтобы вы ссорились из-за меня.

Ведь тогда получится, что я не зря богиня раздора.

Думаю, Мара была бы рада, если бы видела это.

А может, она и видит. Плечи Морены бессильно повисли. Лада обняла ее:

– Я тебе верю. И ты для меня всегда будешь подругой.

Темная богиня слегка ткнула Ладу кулаком в плечо.

– Береги их. Ты сильная, ты справишься. А они… Мужчины всегда слабее, и им труднее приходится.