– Как мы знаем, ничто в этом мире не даётся просто так! И сегодня прольётся невинная кровь.

Длинная пауза, за время которой она обвела взглядом весь зал, позволяла услышать лишь звенящую тишину. Королева усмехнулась, смакуя каждую эмоцию. У ее ног легла обнаженная ведьма, разведя руки широко за головой и закрыв глаза в предвкушении, на ее груди свернулась кольцами живая синяя змея.

Зачем-то с другой стороны умостили ещё одну ведьму, чьё лицо скрывала маска, а волосы покрывал чёрный куаф. Две ведьмы? Что за… странная инициация?

– Эта жертва не будет напрасной! – продолжала королева, пока Лис пыталась хоть как-то понять, что вообще происходит. – Мы выпустим фамильяра на свободу, обретя новую сильную ведьму в наших рядах! И честь провести обряд я хочу предоставить моей племяннице и наследнице Тирариума, Калиссии. Но можете не радоваться, я буду жить так долго, что вряд ли вы будете присутствовать на ее коронации.

Зал окатило гулом аплодисментов и довольными возгласами, слышались смешки гостей, делающих вид, что в восторге от шутки владычицы Тирариума.

– Калиссия, возьми кинжал и вонзи его в сердце этого прекрасного ангела. Я даже отсюда чувствую сладость ее чистоты…

Королева провела клинком по щеке несчастной жертвы, словно подтверждая касанием свои слова.

Калиссию обдало холодом.

Она знала, что инициация – не самое миролюбивое событие. Не раз видела жестокие ритуалы в деле. Но чтобы убийство! Хотелось надеяться, что королева решила вновь поглумиться.

Дурман немного отступал, но стоило только кинжалу оказаться в ее руке, снова накрыл тёплой волной, унося далеко за границы реальности.

– Что?! Это совсем не смешно! Достаточно! – прошептала Калиссия, ловя себя на мысли, что ее голос напоминает тягучую патоку.

– Ну что же ты, дорогая, не мешкай! Мы все ждём! – властно поторопила Присцилла.

Калиссия огляделась, пригвожденная к месту морем выжидающих взглядов. Зал обволокла чарующая тишина. Висящая перед ней девушка сотрясалась от беззвучных рыданий. Черная повязка, скрывающая ее глаза, пропиталась слезами.

"Ровесница", – пробивался голос разума сквозь пелену иллюзорного экстаза. Девушка напротив, ее возраста, такая же как и она. Но разница величиной с бездонную пропасть между ними оставалась.

Калиссия – ведьма. А эта девушка – простой человек.

Из раздумья, возникшего в момент минутной слабости, ее выдернули нечеловеческие крики, заставляя обернуться.

Это никак не могло быть частью представления. В зал ворвались люди, настроенные явно не дружественно.

Таких воинов она никогда раньше не видела. Размером с громил, охранявших владения ведьм. Но те добровольно проходили через жестокие обряды, чтобы обрести непобедимое тело, и утеряв в оплату человеческий облик. А эти, можно сказать, выглядели не хуже мужчин-магов, пользующихся своей силой, чтобы всегда выглядеть безупречно. Но и не маги. Их энергию она бы ни с чем не перепутала.

Лица королевы коснулось, и тут же испарилось мимолетное напряжение.

“Силы неравны”, – сквозь вязкий дурман выдохнула Лис. Напавших слишком мало, чтобы победить собравшихся здесь истинных ведьм и волшебников. Явиться сюда в такой момент подобно самоубийству.

По всему залу зажигались разноцветные шары в руках у ощетинившихся волшебников, готовых в любую секунду к мощнейшей атаке. Магия электризовалась в воздухе, пахло серой и озоном. Калиссия, остолбенев, следила за происходящим.

Она вообще не понимала, что происходит.

Молнии полетели в воинов, расшвыряв их в разные стороны, словно смахнули шахматные фигуры с доски. Выстоял лишь один. Каким-то чудом, если честно.

Он рычал, перепрыгивая через столы, и вдруг оказался совсем рядом с Калиссией, занеся над ее головой свой раскалённый добела меч.

Девушка не двигалась, весь мир словно замедлился. Или застыла она сама, будто муха в смоле. Она даже не попыталась как-то защититься от его удара, лишь следила, как медленно опускается его меч. Казалось, это вообще происходит не с ней.

Не вмешайся королева, девушка отправилась бы прямиком в мир мертвых уже через мгновение. В руках Присциллы вспыхнули красным пламенем два кнута, она ловко перекрутила их в воздухе и набросила удавкой на шею необычному воину, фактически, распяла его на столешнице.

Он кричал, страшно ругался. От гнева лопались капиляры в его глазах. Мужчина пытался вырваться, он был похож на угодившего в силки дикого зверя.

– Тварь! Отпусти ее! Как ты вообще на это решилась, паскуда?! – хипел он, с ненавистью сжимая кулаки и напрягая мускулистую шею так, что на ней выступили вены.– Ты знаешь, чья это невеста?! Да знаешь ли ты…?