Шрифт:
Но как ни пыталась Калиссия оттеснить одолевающие чувства, они снова возвращались терзать ее разум.
На талию внезапно легли тяжёлые ладони, и девушка дернулась, пытаясь развернуться к наглецу лицом.
6
– Тише, моя маленькая ведьмочка, не стоит так реагировать на прикосновения твоего будущего супруга, – послышалось над самым ухом.
И этот низкий, приправленным редкими высокими нотками голос мужчины заставил ее превратиться в такую же твердую и холодную каменную статую, как и те, что украшали балкон.
– Я прошу вас убрать руки, – не дыша, произнесла она.
– Конечно же нет, я имею полное право прикасаться к своей невесте. Вообще думаю, нам стоит познакомиться поближе, к чему все эти людские глупые традиции? Если все уже решено, и ты принадлежишь мне, – шипел он ей в ухо, словно змей-искуситель. – Тем более, тебе стоит меня задобрить. Я крайне разочарован твоим поступком. Не знаю, как остальные, но я заметил, что ты побоялась убить ту девицу.
Лис изо всех сил старалась выглядеть уверенно, и присутствие мага в такой непосредственной близости от нее никак не давало собрать себя воедино.
– Послушайте, Ваше Сиятельство, – кое-как собрала себя по кусочкам девушка. – Я бы хотела провести этот вечер в одиночестве. Не могли бы вы быть так любезны дать мне эту возможность. Возвращайтесь на праздник, там немало дам, которые с удовольствием развлекутся с князем.
Она боялась этого человека. По-настоящему. Тёмный князь магов, несмотря на свой красивый внешний облик, навевал на неё липкий ужас, напоминая огромного паука. Присцилла поступила крайне неразумно, пообещав ее своему союзнику в качестве гаранта их дружбы.
– Я хочу лучшее, Калиссия, а лучшее здесь ты. И мы оба знаем, кому это лучшее принадлежит.
– Ничего вам ещё не принадлежит.
Мужчина зарычал и, схватив ее за волосы развернул к себе, прикусывая нежную кожу шеи. Калиссия забилась в его руках, теперь уж точно напоминая мотылька, угодившего в паутину. В ее руках вспыхивала магия, на что мужчина громко расхохотался.
– Глупая! Нет инициации, нет магии. Одно из условий я и предлагаю тебе исполнить. А это детский сад.
Меленький частый цокот каблучков, несущихся по коридору, сбивающееся от бега дыхание и уже через мгновение спасительный голос Агнии, ее подруги, ворвался на балкон:
– Калиссия, я повсюду тебя ищу, куда ты пропала?
И лишь спустя мгновение отчего-то излишне бледное, как кусок мрамора, лицо подруги явилось взору после того, как та отдернула в сторону штору. Лис ещё сильнее разволновалась.
– Ой, я прошу прощения! – залепетала девушка, прикрывая руками рот и пятясь назад. – Пожалуйста, простите!
– Ничего сташного, я как раз собиралась уходить, – с облегчением выдохнув, ответила Лис, выскальзывая из цепких пальцев князя.
– Ну ничего, скоро продолжим. Тебе понравится, моя прекрасная ведьма, – ухмыльнулся он ей вслед, но Калиссия уже не слышала.
7
НАШИ ДНИ
Аскар смутно помнил, как вырвался из ведьминых подземелий. Растерзанный, разбитый, он выхватывал из воспоминаний какие-то разрозненные образы: бой, горячая струя крови брызнула в лицо, дьявольский смех мерзкой ведьмы, жгучие удары кнута…
Они терзали и пытали его, используя методы охотников, только вот делали это исключительно из удовольствия, в то время как его народ таким образом добывал информацию и выжигал скверну из грязных душ.
Все время слилось в одно сплошное тянущееся целую вечность мгновение. Ведьмы сменяли одна другую, попеременно являясь к нему в темницу. Резали его, пили кровь, опаивали какой-то дрянью. А потом, хохоча, восторженно прыгали на нем, стонали, извивались и кричали, будто получали истинное наслаждение от сношения с мужчиной, чью волю подавили травками и заклятьями.
Они смеялись над ним, постоянно восхвалялись своей властью над Королем Охотников, спрашивали, куда же теперь подевались его бравые воины, почему не спасают своего предводителя?
В первый же день заточения ведьмы закинули к нему в темницу два тела – его убитых товарищей, самых близких ему охотников. И заставили смотреть, как они разделывают его друзей. Острым ножом они вместе с кожей срезали руны с их тел, а потом крутили перед носом Аскара, насмехаясь и постоянно повторяя, что теперь у них есть пополнение в коллекции.
Одна даже притащила к нему книгу, которую без преувеличения можно было назвать самой ужасной из тех, что ему приходилось видеть, и, переворачивая страницы, хвасталась разнообразием своей коллекции. В срезанных рунах, которые эта тварь хранила в книге, охотник узнал многих своих людей.