Виверны – очень закрытый народ, они никогда не лезли в людские дела. Предпочитали не покидать пределы своего царства после того, как погиб последний дракон. Но что-то же заставило их напасть на Тирариум вместе с охотниками?

– Я нашёл ее! Познакомься, эту дрянь зовут Калиссия!

И Аскар просто швырнул ее к ногам виверна, как какую-то дворовую девку.

Мужчина снял свой шлем, и два ярко-желтых глаза с вертикальным зрачком вскользь пробежались по фигуре Калиссии. Его суровое лицо скривилось, выражая крайнюю степень брезгливости, и он тут же отвёл взор, словно перед ним отвратительно-гадкое создание.

– Ты уверен? – обратился он к охотнику, словно Лис тут и вовсе не было. – Я не чувствую от неё сильной магии.

В ответ Аскар зарычал. Почти так же страшно, как в тот день, когда Калиссия его впервые увидела. Он схватил девушку за грудки и почти что тыкал ей в лицо Хьялмару, как тряпичной куклой. Она безвольно болталась в его руках, а виверн старался отодвинуться каждый раз, когда Лис оказывалась слишком близко.

– Я ее навсегда запомнил и ни с кем бы не перепутал! – закипал охотник, и виверн вздохнул:

– Эту девушку могли подсунуть специально. Чтобы скрыть ту, которую мы искали, – его голос звучал так, словно говорили тысячи воинов разом, заставляя каждую клеточку вибрировать в ответ.

– Это она! Хьял! Это точно она! К тому же, паскуда даже меня узнала!

Словно нехотя, виверн вновь взглянул на Калиссию, и теперь его взгляд задержался на девушке чуть дольше. Совсем чуть-чуть. На какую-то долю секунды. Он махнул рукой и развернулся на пятках, направляясь обратно к своим воинам:

– Тогда делай с ней, что хочешь, – через плечо бросил он, уходя. – Главное – оставь живой.

– Эй! – возмутился Аскар. – Постой! Сними иллюзию! Пусть все увидят, как на самом деле выглядит эта сука!

Честное слово, было видно, что виверн немного сник. Он очень не хотел подходить к ней близко и неизвестно, что именно заставило его выполнить просьбу охотника.

– Ну что ж, будь по-твоему… – согласился Хьял и вытащил откуда-то ярко-красный камень.

Ведьмы на помосте завопили, словно под их ногами уже развели костры. В их числе присутствовала и сама Присцилла. Идеально красивые лица женщин перекосились в уродливых гримасах.

На них, как по волшебству, вырастали коричневые бородавки, их полосовало морщинами, как измятую старую бумагу. Волосы поседели и торчали жидкими всклоченными пучками. Вместо всеми желанных красавиц-ведьм на помосте стояли уродливые мешковатые старухи.

Калиссия вскрикнула и отвернулась.

– Что за игры? – недоуменно потряс девушку Аскар. – Почему ее рожа на месте?

Хьялмар приблизился, шею обожгло его горячим дыханием. Камень засиял возле самого лица, но Калиссия так и осталась сидеть неподвижно, ее красота никуда не делась.

– Что-то здесь не так, – задумчиво протянул виверн. – Но я с этим разберусь. Позже. А пока покончим со злосчастными ведьмами, – он подал знак, и помост озарился огнём.

– Калиссия! Помни, кто ты есть! – голос королевы звучал ослаблено, прорываясь через мучения, которые испытывала заживо сжигаемая ведьма. – Не забывай о том, что я тебе сказала!

– Отомсти! – визжали другие.

Лис нащупала в кармане кулон и сжала его, будто он – последняя спасительная соломинка.

Присцилла до последнего не хотела отдавать ей наследие матери. Но, когда напал враг, королева приказала девушке убираться прочь из города и всучила в руку этот невзрачный кулон.

Так уж вышло, что, несмотря на отсутствие активной силы, более чем активный характер у ее племянницы присутствовал. И вместо того, чтобы позорно бежать, девушка отправила вместо себя подругу. А сама решила грудью защищать своих обезумевших от страха поданных.

И вот, чем это обернулось…

Аскар сплюнул и, оскалившись, за волосы потащил извивающуюся девушку по камням. Он все эти годы предвкушал, как поквитается с ней, заставит испытать всю ту боль, которую эти грязные твари причиняли людям.

Впрочем, на других людей ему было сейчас плевать. Его интересовала лишь Вивеана, и уж за ее страдания эта вшивая ведьма расплатится перед ним сполна. Тот факт, что ее нельзя убивать, несильно сузил круг тех пыток, что Аскар для нее приготовил. А он размышлял над ними много, очень много бессонных ночей.