Поэтому с ней надо быть максимально честным и прямолинейным. Надавить. Подчинить мужской воле и показать, что и после смерти так горячо любимого мужа жизнь не закончилась. И она снова может почувствовать мужскую силу и страсть.

Все же она была женщиной. Из плоти и крови. С натурой пылкой и горячей — в этом Свен не сомневался.

— Я слушаю тебя, — трогательно наклонил голову набок, проговорила Анифа и с женской простотой сомкнула ладони своих рук перед собой.

“Какая же она маленькая! — почему-то восхитился Свен, — Кажется такой юной и хрупкой… Кажется — обхватишь и она сломается, как стекло. Но внутри нее — стрежень воительницы. И боль… Наверное, именно она и делает ее такой сильной”.

Упруго оттолкнувшись от стены, мужчина подошел к ней и остановился в непозволительной от женщины близости. Теперь запах ее тела окутал его подобно дыму от костра и возбуждающе защекотал ноздри. Но Свен только глубже вдохнул его и на мгновение прикрыл глаза веками, наслаждаясь.

Анифа оказалась еще более мелкой, чем это казалось на расстоянии. Своей макушкой она едва доставала его до груди, и ей пришлось сильно задрать голову, чтобы посмотреть Свену в лицо. А сам мужчина смог разглядеть не только до странного бледное лицо, но и почти незаметные морщинки в уголках ясных глаз необычного цвета. Но они нисколько их не портили, а только подсказали, что этой женщине не чужды смех и веселье.

Аккуратно и неторопливо Свен коснулся ладонями маленьких и хрупких предплечий. Медленно провел вверх — не надавливая и не сжимая пальцы, пока они не легли на тонкие и изящные ключицы. Анифа вздрогнула, когда мозолистые подушечки коснулись обнаженной кожи под скромным ожерельем на шее и погладили ее, и нахмурилась.

— Я слушаю тебя, Свен Яростный, — с трудом сдержав волнение в голосе, повторила Анифа, — Ты хотел что-то сказать мне…

Свен наклонился. Их лица оказались близко-близко друг к другу и кончики носов почти соприкоснулись. Мужчина приоткрыл рот и его горячее дыхание опалило губы Анифы, которые тоже непроизвольно раскрылись.

Конечно, женщина поняла, что с ней происходит. Это было очень хорошо знакомое ей ощущение, хотя, казалось, она навсегда отказалась от него и потому стерла из памяти как разума, так и тела.

Это был трепет. Чувственный и инстинктивный, поражающий рассудок и каждую частичку всего ее существа. Он сотрясал болезненными конвульсиями все тело, вызывая беспокойство женского нутра, которое чувствовало близость мужской мощи и силы. От них кружило голову, а низ живота сладко сводило узлом.

“Как же так?! — с ошеломленным отчаянием подумала Анифа, — Это невозможно! Не из-за совершенно незнакомого мужчины!”

Ее не раз пытались обнять и поцеловать против воли. Ухаживания не помогали и тогда особо упрямые зажимали Анифу в темном углу… Пытались задрать юбки…

Но женщина ни разу не сдалась! Она кусалась, брыкалась, била по мужскому достоинству и в итоге каждый раз вырывалась из неприятных рук, от которых чувствовала лишь брезгливость и раздражение.

Однако сейчас она впервые не испытала ничего подобного.

И это ужаснуло ее. И возмутило сердце.

— Отпусти меня! — взвилась Анифа, с силой толкнув Свена в грудь. — Хочешь говорить — говори! Но не смей прикасаться ко мне!

Но Свен был сильным и могучим мужчиной. Ему толчки женщины были что прикосновения птичьих крылышек. Он даже не шелохнулся. Только, обхватив ладонями уже тонкую женскую шею, притянул Анифу к себе.

И крепко прижался ртом к ее губам.

Всего на мгновение, но она почувствовала дикий восторг и откликнулась на горячий поцелуй. Раскрыла губы, впустила внутрь себя обжигающее дыхание и растворилась в ощущении острого наслаждения.

Всего лишь на мгновение.

А после, словно очнувшись, она с яростью дикой кошки укусила мягкую мужскую губу и почувствовала вкус его крови.

Дернувшись, Свен отпрянул и громко выругался, а Анифа, воспользовавшись моментом, извернулась из ослабивших захват рук и отскочила в сторону.

— Не смей прикасаться ко мне! — яростно прошипела она, широко раскрыв глаза, — Не смей, слышишь?!

— И что ты сделаешь, женщина? — усмехнулся Свен, резким движения стирая с губы выступившую на ней кровь, — Если я не послушаюсь… Что ты сделаешь?!

Конечно, женщина могла выкрикнуть, что разорвет ему глотку, пустит еще больше крови или выцарапает глаза… Но Анифа не стала врать. Иногда она вспоминала, что так и не свершила свою месть за убийство родных — не убила Повелителя племен — и совершенно об этом не сожалела. Она не умела быть жестокой и не хотела учиться этому. Поэтому, просто крепко сжав зубы, она подобрала подол и бросилась вон из светлицы, чтобы скрыться в своей комнате.

И поэтому не заметила, как широкая улыбка раскрыла рот Свена. И не услышала, как звонко и самодовольно тот рассеялся.

О! Он заметил! Он успел почувствовать реакцию Анифы на свои прикосновения и короткий, такой малый и незначительный, но все же поцелуй. И торжество наполнило его сердце и разум, как будто он испил из тайного источника и наполнился его силой.

Выйдя из высокого терема ярла Торхилда, Свен не только, как пьяный, глубоко вдохнул свежий морозный воздух, но и вдруг издал громкий и пронзительный крик. Несколько овец, рассеянно бредущих недалеко, испуганно дернулись и бросились бежать, а люди лишь недоуменно оглянулись и широко улыбнулись, будто поняв причину таких сильных эмоций.