А ведь Лиа же собиралась разоблачить ее в общей комнате! Что ж сейчас так сильно смущается?!

Анифе стало даже немного смешно от абсурдности сложившейся ситуации. И она, не удержавшись, коротко рассмеялась, привлекши тем самым внимание Сигурда, резко повернувшегося на ее голос. Он посмотрел на нее — прямолинейно и жгуче, и женщина, тут же оборвав свой смех, отвела глаза в сторону.

Поднявшись, мужчина шагнул в ее сторону и бросил прислужнице очередной приказ:

— Можешь идти. Я помогу твоей госпоже.

Две пары женских глаз мгновенно сошлись на нем в немом удивлении. Им не послышалось? Сигурд отсылал Лиа, собираясь остаться с Анифой наедине? Вот так просто и самоуверенно?

— Что ты, воин? — залепетала девушка, — Спасибо за помощь моей госпоже, но я могу сама…

— Приготовь ей теплого питья с медом и вскипяти на кухне воды, — поглядев на девушку, мягко объяснил свой приказ Сигурд, — Она же замерзла с мороза.

— Точно! — с облегчением выдохнула Лиа, подскочив, — Как же я сама не догадалась! Я быстро!

— Я не сделаю тебе ничего плохого, — негромко проговорил мужчина, как только Лиа выбежала и захлопнула за собой дверь, — Поэтому будь хорошей девочкой и не сопротивляйся.

Его тягучий и низкий голос внезапно подействовал на Анифу гипнотически, поэтому, когда Сигурд внезапно стал быстро и ловко раздевать ее, ошеломленная женщина даже не дернулась и не оказала ни малейшего сопротивления, пока тот снимал с нее шубку, куртку и теплое верхнее платье, а понёву и нижнюю сорочку просто задрал вверх, чтобы снять и штаны.

— Я тоже кое-что смыслю в лечении, — совершенно спокойно проговорил он во время этого незамысловатого процесса, — В бою мы получаем много ранений, поэтому должны уметь оказать хотя бы элементарную помощь. А уж ушибы это и вовсе мелочь. Иное дело — женщины. Вам нельзя относится к травмам безрассудно. Женщина должна беречь себя, особенно когда ей есть о ком заботиться.

— Стой! — будто очнувшись, вскрикнула Анифа и уперлась ладонями в его плечи, — Не надо!

Сигурд вопросительно посмотрел на нее, хотя его руки всего лишь аккуратно ощупывали ее лодыжки.

— Больно? — спросил он деловито и строго.

— Нет, — неожиданно для себя смутилась женщина, — Но… Лучше я сама…

— Я же сказал, — устало вздохнул мужчина, — Не сопротивляйся. Лишний раз тревожить ногу чревато. Но мне будет проще, если скажешь, где болит.

Анифа яростно сражалась с чувством стыда и смятения перед этим человеком. Определенно, он был куда сдержанней своего брата и и потому не внушал опасений. И, судя по всему, действительно желал просто помочь и ни к чему большему и иному не стремился. Но второй день подряд в ее спальне оказывается мужчина и это… это было неправильно!

Но, вдруг смирившись, она тихонько проговорила:

— Колено. Правое.

Теперь Сигурд аккуратно прощупал указанное женщиной место и, удовлетворенно кивнув, когда та болезненно охнула, повернулся к ее ящику с лекарствами. Он умело перебрал несколько баночек и бутылочек и безошибочно определил мазь от ушибов — а Анифа со странной для себя зачарованностью глядела на его быстрые движения, невольно любуясь длинными и красивыми ладонями и длинными мускулистыми руками, которые выглядывали из-за высоко закатанных рукавов серой рубахи.

Что-то располагало к себе в Сигурде. Сначала он показался ей неотличимым от брата, разве что более хмурым и осмотрительным. Но теперь она видела, что тот, несмотря на вид сурового воина, был вдумчивым и наблюдательным. Спокойным, как высокое безоблачное небо, и несокрушимым, как каменная гряда. Анифу успокаивало и то, что на лице Сигурда не была и намека на похоть или страсть — только деловитое изучение и попытки проникнуть за пределы зримого.

Мужчина ловко наложил компресс, а поверх — и чистую повязку. Довольно плотно, но не слишком туго. И хотя Анифа вполне справилась бы с этим занятием сама, ей было приятно чувствовать мужскую заботу. Видеть свою ногу в твердых ладонях. Чувствовать прикосновения пальцев к своей нежной плоти.

Всего на секунду Сигурд низко наклонился к обнаженному бедру и коротко вдохнул в себя запах женского тела. Разумеется, это не осталось без внимания Анифы, но и тут она, вместо того, чтобы сделать замечание или отпрянуть, или оттолкнуть мужчину, едва ли ли смогла сдержать трепет от тугого влечения и возбуждения, наполнившего низ живота и грудь.

К тому же мужчина тут же отпрянул и, внимательно заглянув в ее лицо, негромко и проникновенно произнес:

— Твоя кожа пахнет деревом и весенними травами. Как это возможно?