Вивекананда вернулся. Он сказал Сарадананде — и его голос проникал в душу, — что страдание грызет его сердце, когда он думает о страданиях своих соотечественников, и что нужно немедленно основать очаг для этих несчастных. И, обращаясь к Гиришу, добавил:

— Ах, Гириш! Даже если бы я должен был испытать тысячу рождений, чтобы облегчить страдания мира, — что я говорю? — чтоб отвратить страдание хотя бы от одного человека, — с какой радостью я пошел бы на это!.. [207]

* * *

Великодушная страсть этого великого растерзанного сердца передалась и его братьям и ученикам. Все посвятили себя многообразным формам служения человечеству, которые он им указывал.

В течение четырех или пяти летних месяцев 1897 года Акхандананда с помощью двух учеников, посланных ему Вивеканандой, кормил и лечил от малярии сотни бедняков в округе Муршидабад, в Бенгалии; он собирал покинутых детей и основал в Могуле приют, затем ряд других. С чисто францисканским терпением и любовью Акхандананда посвятил себя воспитанию этих малышей, без различия каст и религий. В 1899 г. он, наряду с ремеслами: тканьем, шитьем, плотничьим делом, шелководством, — обучал их чтению, письму, арифметике и английскому языку.

В том же 1897 году Триганутита открывает в Динаджпаре пункт помощи голодающим; за два месяца он оказывает помощь 84 деревням. Другие подобные центры открываются в Дакшинесваре и Калькутте.

В следующем году, в апреле-мае 1898 года, можно было видеть мобилизацию Миссии Рамакришны, всей целиком, на борьбу с чумой, разразившейся в Калькутте. Вивекананда, больной, поспешно вернулся с Гималаев, чтобы руководить помощью. Денег не хватало. Все имевшиеся средства только что были истрачены на покупку участка земли для постройки нового монастыря. Вивекананда не колебался ни минуты.

"Продавайте все, если нужно, — приказал он. — Мы саньяси, мы всегда должны быть готовы спать под деревом и кормиться дневным подаянием".

Был нанят обширный участок, на нем были устроены санитарные бараки, в которых соблюдались одновременно и правила гигиены, и индусские религиозные предписания. Появились в большом числе добровольные помощники. Вивекананда принял начальство над ними и велел чистить улицы и дома. Помощь, оказанная Миссией, сделала ее имя популярным в Калькутте.

В 1899 году чума возобновилась, и работа Миссии шла энергично. Вивекананда ходил в лачуги, чтобы ободрить работавших. Во главе этого дела была поставлена Sister Nivedita (Маргарет Нобль), недавно приехавшая из Европы, и Свами Садананда и Шивананда с помощью нескольких других. Они следили за дезинфекцией и чистотой в четырех главнейших бедных кварталах Калькутты. Вивекананда созвал студентов на митинг (апрель 1899 года); он напомнил им их обязанности во время стихийных бедствий. Они организовались в отряды, чтоб инспектировать беднейшие дома, раздавать брошюры по гигиене и подавать пример работой на свалках. Каждое воскресенье они приходили на собрания Ramakrishna Mission давать отчет Sister Nivedita.

Миссия приняла также священный обычай справлять в годовщину рождения Рамакришны праздник бедных, тысячи которых и сейчас кормятся в этот день во всех центрах Ордена.

Так возник в Индии новый дух солидарности и братского общения между всеми классами народа.

Параллельно этому делу общественной взаимопомощи, организовалось дело ведантического воспитания и проповеди. Вивекананда желал, чтобы Индия имела "исламское тело и ведантический дух". С 1897 года Рамакришнананда, который продолжал свои чтения в Мадрасе и окрестностях, открыл одиннадцать школ в предместьях Мадраса; он одновременно вел дело просвещения и помощи голодающим. В середине того же года Вивекананда послал Шивананду на Цейлон для ведантической проповеди. Священная страсть овладевала воспитателями. Вивекананда с радостью слышал, как одна начальница женской школы, которую он посетил, говорила ему:

"Я поклоняюсь этим девушкам, как Богу (Bhagavad), я не знаю иного культа".

Менее чем через два месяца после основания Ramakrishna Mission Вивекананда, вынужденный прервать свою собственную работу и заняться на несколько недель лечением в Альморе, мог уже написать:

"Движение начато. Оно уже не остановится" (9 июля 1897 года).

"…Одна мысль горела в моем мозгу: пустить в ход машину, чтоб поднять массы в Индии, и я до известной степени достиг этого. Ваше сердце радовалось бы, видя, как работают мои мальчики среди голода, нищеты, болезни, ухаживая за парией, больным холерой, валяющимся на рогожной постели или кормя умирающего от голода чандалу [208] . Господь посылает им всем помощь… Он со мной, Возлюбленный, как был со мной, когда я жил в Америке и Англии или странствовал по Индии!.. Я чувствую, что моя задача выполнена. Мне остается самое большее три или четыре года жизни [209] . Я потерял всякое желание спастись сам. Я никогда не искал земных наслаждений. Мне необходимо как следует привести машину в ход, и тогда, уверившись, что я в Индии, ради блага человечества, привел в действие рычаг, который никакая сила не сможет сбросить, я засну, не заботясь о том, что случится дальше. И пусть я рождаюсь вновь и вновь и терплю тысячи мучений ради поклонения единому существующему Богу, единому Богу, в которого я верю, — Общей Совокупности всех живущих!.." [210]

Он использовал всякое облегчение от болезни, чтоб удесятерять свои усилия. С августа по декабрь 1897 года он как вихрь пролетает по северной Индии, по Пенджабу и Кашмиру, оплодотворяя их своим словом, изучая с магараджей организацию большого адвайтистского монастыря в Кашмире, проповедуя студентам четырех колледжей в Лагоре силу и веру в человека, как подготовку к вере в бога, объединяя их в независимое от всяких сект общество помощи, гигиены и воспитания народа, неустанно переделывая характер людей, помогая человеку рождать Бога. Все время он испытывает веру — действием. Он пытается смягчить социальные несправедливости, сближая браками касты и подразделения каст, улучшая условия находящихся вне каст, заботясь об участи незамужних женщин и индусских вдов, борясь повсюду с сектантством, с пустым формализмом, с "неприкасаемостью", как он выражается. И в то же время (оба дела дополняют одно другое) он работает над перестройкой индусского ума, распространяя подлинное санскритское знание, стараясь слить его с наукой Запада, преобразуя индийские университеты, которые должны давать не дипломированных чиновников, а людей.

Никакой мысли о Hind Swaraj, политической независимости Индии, направленной против Англии. Он рассчитывает на сотрудничество Англии, как и всего мира. И действительно, Англия сотрудничала: не государство, но англо-саксонские ученики несли Свами из Лондона и из Нью-Йорка свою личную преданность и денежные суммы, достаточные для приобретения земли и постройки большого монастыря в Белуре [211] .

1898 год был большей частью посвящен налаживанию новых ячеек Ramakrishna Math, основанию газет или журналов, которые являлись интеллектуальными органами Ордена и его орудием воспитания Индии [212] .