Отовсюду раздался гогот, от которого Имву передернуло. Он не сводил глаз с Навната. Кажется, тот был болен. Он слегка прихрамывал на одну лапу. А с левого боку у него немного не хватало перьев.

«Прости, друг, я все исправлю!»

– Змей веков не проигрывал! Змей знает, как побеждать. Верно я говорю, ребята?

В ответ раздался оглушительный рев, и довольный гоблин дернул рычаг. На площадке внизу открылась маленькая клетка, но ничего не происходило. Вот только Навнат ощетинил перья и сделал пару шагов назад. Имва пытался заглянуть вниз, чтобы увидеть неведомого врага. Змей веков – странное имя для птицы. Имва вообще не хотел, чтобы друга мучили на арене, но если он попытается пробраться на площадку, то может не выбраться обратно. От бессилия сжимались кулаки.

Наконец-то из мрачной клетки показался Змей, и Имва ахнул.

– Гадюка!

Змея медленно извивалась, совсем не обращая внимания на оглушительные вопли. А Навнат продолжал пятиться.

– Я думал, здесь бьются птицы! Нечестно выпускать змею! – Имва пытался докричаться до гоблина, который собирал деньги с людей вокруг.

– Доходяга проиграл четыре боя. С петухами не везет. Пусть поиграет со змеей.

Имва перевел взгляд на друга. Неужели он будет просто стоять и смотреть, как того убивают?! Имва схватился за голову, но не успел ничего придумать. Змея рванулась вперед, делая выпад под оглушительный рев толпы. Навнат отскочил, потом еще раз, но змей теснил его все ближе к ограде. Гадюка еще раз атаковала, но Навнат не дал ужалить себя. Теперь змей уже не атаковал, он замер, то и дело высовывая свой тонкий мерзкий язык.

– Бей по глазам, Навнат! – не выдержал Имва, это был единственный способ помочь.

Петух не повернулся к нему, но когда змей попытался еще раз укусить его, Навнат вспорхнул и несколько раз ударил когтистой ногой по змеиному телу. Толпа одобрительно зашумела. Похоже, им было все равно, кто победит, они хотели насладиться пиршеством смерти.

Противостояние изменилось, теперь после каждого выпада Навнат старался атаковать, топча змея. С каждым разом он делал это все активнее, ударяя шпорами на лапах. Змей становился все яростнее, нанося все больше атак. Вот он ударил своей жуткой головой и коснулся перьев. Имва ахнул, но Навнат ничего уже не замечал. Он еще раз вспорхнул и оказался сверху, ударяя ногами без остановки. Один из ударов пришелся по глазу. Змей дернулся, бешено зашипел и отпрянул. Он стал извиваться еще сильнее и сделал пару неловких попыток атаковать, а когда увидел, что петух медленно наступает, убрался в яму, из которой выполз. Толпа разразилась воем, криками, и у Имвы закружилась голова.

– Он выиграл… Он выиграл!

Уголки губ вместе со шрамами гоблина опустились, кажется, бой был окончен. Имва не мог больше ждать, он рванулся, перемахнул через ограду и приземлился на песок. Он вытянул вперед руки, но петух отошел.

– Навнат!

Петух повернулся к нему спиной. Отовсюду звучал смех и улюлюканье, но Имва уже давно привык к насмешкам, они ничего не значили, особенно сейчас. Навнат узнал его, но его обида была еще слишком свежа.

– Прости, я виноват! Я не должен был бить тебя! Не должен был говорить ничего плохого. Ты был прав, ты ведь не хотел, чтобы я связывался с охотником, правда? А я не подумал. Все это произошло из-за меня, но я все понял! Мы же друзья, Навнат!

Петух медленно повернулся, постоял и слегка склонил голову с покрасневшим сильнее обычного гребнем. Имва задохнулся от радости, он был прощен.

– Пора уходить, Навнат.

Он осторожно поднял его, и они выползли с арены. Имва больше не слушал и не смотрел на то, что происходит вокруг. Он прижимал к себе петуха, привычно поглаживая перья. Если змей и укусил петуха, то перья защитили Навната от змеиного яда. Теперь все будет хорошо. Теперь все правильно.

Не разбирая дороги Имва двигался вперед среди людской толпы, в бесконечном лабиринте разгоряченных тел. Рано или поздно должен был показаться выход. Рассеяно он двигал взглядом по гуще народу, изредка задевая бойцовские ямы, пока не заметил знакомую фигуру. Горло перехватило. Имва не верил глазам.

На огромной арене, засыпанной песком, валялись тела людей с брызгами засохшей крови. Под бушующий ор Рантар, держащий на руках Викторию, уходил в клетку. А человек в красной одежде на специальном помосте закричал:

– Еще одна победа Разящего! Сможет ли хоть кто-то одолеть нашего доблестного воина?! Вы верите в это?

Толпа забушевала, кто-то кидал на арену цветы, Имва заметил несколько нарядных женщин, что тоже кричали вместе с мужчинами.

– Уже совсем скоро, прекрасные дамы и мужественные господа, мы увидим решающее сражение этого вечера. А для определения победителя нас почтит визитом сам граф!

Вновь вопли, но Имва смотрел только на клетку. Из такой же выполз змей против Навната, только та была намного меньше. Имва не хотел встречаться с Рантаром и Викторией, и уж точно не так.

– Навнат, как они вообще здесь оказались? Они тоже пленники, как и ты?

Петух заерзал на руках, вытягивая шею, но Имва спрятал его обратно. Похоже, Корни судьбы дали Имве очередной знак, уже в который раз сводя его с этими людьми. Он спас их. Наверное, и они тогда хотели помочь. Значит, нельзя было их здесь оставлять. Тем более Викторию. Она казалась такой маленькой, такой беззащитной.

Имва не заметил, как протиснулся между рядов и оказался на земле. Вот он еще стоит на возвышении, а теперь уже видит сотни глаз наверху, смотрящих на него. Накидка обвязалась вокруг тела, так что хвост не должны были заметить. Навната он старался аккуратно держать под мышкой. Толпа ахнула. Рантар обернулся, и его брови поползли вверх.

Имва хотел было подойти к нему и девушке, но тут увидел, что в их направлении несется группа вооруженных стражников. Он посмотрел на Рантара, ожидая схватки. Но тут Имву будто ударили по голове. Мужчина просто развернулся и зашел в клетку. Имва не двигался с места, не в силах поверить в то, что видит. Но воины продолжали наступать, и он попятился следом за Рантаром. Толпа гудела, кто-то бросил ему под ноги овощи. Имва двигался все дальше вглубь, пока решетка не опустилась и он не оказался в камере, где сидели только он, Рантар и лежала на полу Виктория. Воин молча рассматривал его, а Имва никак не мог понять, что случилось.