– Еще чего, – взвилась Ирэнжа.

Женщина-робот надулась. Это выглядело настолько комично, что Люба с трудом подавила смешок.

– Вы же все равно ничего не кушаете, – попытался смягчить Констандин тон жены.

– Не оправдывайся перед ней, – одернула его Ирэнжа. – Идем домой, не будем мешать нашей беглянке.

Они ушли, а старушка дотронулась до руки девушки.

– Обед в два часа. Не опаздывай, – сказала она и отправилась восвояси.

Какое-то время Люба еще слышала скрип-скрежет от ее движений.

Граф Брюс пригласил меня на обед, – размышляла она, – значит, Любомира с ним знакома. Почему-то она не сомневалась, что граф мгновенно вычислит в ней самозванку. Но, возможно, это и к лучшему. Вряд ли он выдаст ее, ведь она воплощение его теории в действии. Есть надежда, что Яков Вилимович поможет адаптироваться ей в этом мире и подскажет, как правильно вести себя.

Еще кое-что после слов матери взволновало Любу. Где она живет? В родительский дом ее лишь приглашают на ужин. С Артурионом они еще не женаты и выглядит все так, что до свадьбы жених и невеста живут раздельно. Где тогда ее дом?

– Значит, вы мои стражи? – обратилась Люба ко львам. – И бояться вас не стоит?

Один лев наклонил голову в знак согласия. Люба уже разглядела, что он немного крупнее своего собрата. Непонятно как, но скульптору, их ваявшему, удалось передать мудрость прожитых лет на каменной морде этого льва и радость молодости у другого. То есть, различить их можно. Второй зверь лег подле ее ног.

– У вас ведь должны быть имена. Как же мне к вам обращаться?

В этом вопросе звери подсказок не предложили, и Люба решила позже кого-нибудь вызвать на разговор о ее стражах, может невзначай всплывут их имена. Прикидываться беспамятной девушка не хотела, кто знает, как в этом мире относятся к такому недугу.

– Что ж, раз вы тут охраняете, я спокойна, – неожиданно для самой себя Люба погладила каменных чудищ и направилась осматривать Блэгхолл.

Сада как такового не было. Разросшаяся трава, спутанные ветки кустов, несколько грязных неработающих фонтанчиков из гранита и ракушечника, лавочки на открытом пространстве, предоставленные на радость палящим лучам солнца. Две вспомогательные постройки и все. Ни тебе детской площадки, ни причудливых уединенных беседок, ни конюшни, никакого прудика с шезлонгами на деревянном причале. Скукота. Что постояльцы вообще делали в этой гостинице? И почему город так за нее держится? Построили бы другую, немагическую. Немудрено, что Любомира сбежала.

Незапертую дверь гостиницы открыть решилась не сразу. Любопытство и страх мерялись силами. Зайти внутрь большого безлюдного здания, жуть как страшно. Но все-таки жадный интерес победил.

Люба постояла в захламленном холле. На стойке регистрации каскадом растеклись остатки люстры. На потолке, в том месте, где ей полагалось находиться, зияет внушительная дыра. Кожа на креслах для посетителей изобилует рваными порезами, полученными в схватке с кусками штукатурки. При всем этом большие напольные часы оставались в вертикальном положении и продолжали показывать время.

Из комнаты в комнату перед Любой открывалась печальная картина. Облупившиеся фрески, вспученный паркет, груды досок, изувеченные скульптуры, поврежденные балки-перекрытия, разломанная утварь, матрасы с оголенными пружинами, какие-то подтеки и даже проросшие деревья.

Удивительно, но закругленная лестница с коваными перилами и деревянными ступенями, по которой можно было попасть на второй этаж, смотрелась целой и выглядела вполне презентабельно. Люба поднялась наверх. Ничего хорошего не увидела. Через пустые проемы окон на пол налетел всевозможный уличный мусор, смешавшись с мусором строительным. На одном из ковров кишели личинки непонятно кого. Маленьких полупрозрачных насекомых было так много, что казалось, будто ковер шевелится. Люба выбежала из комнаты, едва сдерживая рвотные позывы.

– И как я должна это восстановить? – пробормотала она. – Сделать какие-то пассы руками? Сказать заветную фразу? А может быть, просто нанять рабочих? Надо узнать, богата ли она, имеются ли в ее распоряжении денежные потоки. Хотя, разве возможно такое восстановить за две недели? Подобные здания обычно сносят, а на их месте или рядом строят новое.

Люба закрыла глаза, вытянула вперед правую руку и произнесла:

– Легким движением руки разрушенное здание превращается… превращается – в шикарную гостиницу.

Она чувствовала себя невероятно глупо, но надо же с чего-то начинать. Открыла глаза. Ничего не изменилось.

– Так у тебя ничего не получится.

Вкрадчивый голос из-за спины заставил Любу метнуться к выходу. Но унести ноги не вышло, она банально споткнулась о фрагмент настенной лепнины, валяющейся на полу.

– Платье порвала, – расстроилась девушка.

– Оденешь другое.

– Ух ты! Горгулья! Говорящая! – обомлела Люба, узрев каменное, крылатое, зубастое, когтистое, остроухое фантастическое животное.