— Я точно знаю, что делают мои прикосновения, — говорит он срывающимся голосом и поднимает руку еще выше, пока не натыкается на мою промежность. — Ох, дорогая, как же ты промокла, черт возьми.

Я напрягаюсь, а он обхватывает рукой мое горло, оттягивая назад, его пальцы погружаются глубоко внутрь меня, и весь воздух выходит из легких. Я задыхаюсь, звук застревает в горле, когда его ладонь прижимается к моему лону.

Мне не требуется много времени, чтобы кончить. То ли я постоянно на взводе рядом с ним, то ли он использует какую-то магию, но я дрожу на его пальцах, раскачиваюсь в его руке, мое тело яростно дергается. Я бы упала на пол, ноги превратились в желе, но удерживает его хватка на моем горле и киске.

— Солон, — пытаюсь крикнуть я, но звук заглушается его рукой, мои глаза закатываются, когда оргазм пронзает изнутри. Его дыхание горячее и затрудненное, и даже когда я кончаю, ощущаю, что ему требуется все силы, чтобы сдерживаться.

Наконец он отпускает меня, убирает руку, но не раньше, чем я слышу, как он проводит пальцами возле носа, резко вдыхая.

Боже милостивый.

— Вот так, — шепчет он мне на ухо, его зубы царапают мою шею. — Пока что это должно тебя задобрить.

Пьянящая хватка оргазма ослабевает от его слов. Я резко оборачиваюсь, голова немного кружится.

— Задобрить? — повторяю я. От этой фразы чувствую себя грязной.

Он одаривает меня быстрой, кривой улыбкой.

— Возможно, не только ты хочешь приручить зверя. А теперь пойдем, у нас гости.

Он берет меня за локоть и выводит из комнаты. Несмотря на то, что я сейчас кончила, это только удвоило мое сексуальное голодание. То, что он сделал, не успокоило меня — лишь заставило хотеть большего. Чем больше он заставляет меня кончать, тем больше я хочу продолжать, и хотя его пальцы искусны, я отчаянно желаю ощутить его член. Ощутить эту связь.

Но побуждения и мысли прекращаются, когда мы проходим мимо роз на столе в холле.

Они не завяли.

Даже несмотря на то, что Солон прошел мимо них, чтобы зайти в мою комнату, и даже несмотря на то, что он проходит мимо них сейчас, они все еще живы, цветут кровью.

— Так, так, так, — говорит он, останавливаясь и с любопытством разглядывая их. — Что это такое, Ленор?

Я моргаю, глядя на них.

— Они больше не погибнут.

Он смотрит на меня, выглядя впечатленным, затем щелкает пальцами.

Розы автоматически увядают.

— Ну, спасибочки, — ворчу я на него, хотя втайне он произвел на меня впечатление. Все, что потребовалось, — это щелчок пальцев. Он даже не ведьмак, почему я не могу научиться делать нечто подобное?

Он улыбается мне, обнажая острые зубы.

— Я известен своими волшебными пальцами.

Я закатываю глаза, хотя мое тело горит в ответ, зная, что это правда. Мы спускаемся по оставшейся части лестницы, пока, наконец, не достигаем «Темных глаз».

Как и раньше, слышна музыка, громкая болтовня, и через двери я чувствую запах всех находящихся там вампиров, пряный, кисловатый сплав ароматов переполняет обоняние. Я кладу руку ему на плечо, останавливая его.

— Скажи еще раз, почему ты устраиваешь вечеринки для вампиров, которые тебя ненавидят?

— Кто сказал, что они меня ненавидят? — спрашивает он, быстро завязывая бабочку с экспертной точностью.

— Ты охотник за головами. Ты отдаешь себе подобных ведьмам.

— Это правда, — говорит он с легкой улыбкой на губах, как будто находит этот разговор забавным. — Но я даю им кое-что взамен, помимо ведьм. Я даю им место, где они могут быть собой, где они в безопасности. Место, где можно покормиться. И у меня есть правило, что я никогда не приму вампира в этом доме и не причиню ему вреда… если только он сам не напросится.

— Как благородно, — сухо говорю я.

— Я не благородный — говорит он, хватая меня рукой. — Но стремлюсь быть справедливым.

Он распахивает двери, и мы заходим.

ГЛАВА 20

Как и в прошлый раз, когда я была на вампирской вечеринке, все до единой головы с темными глазами поворачиваются в нашу сторону, но на этот раз они выглядят более настороженными, чем раньше. Возможно потому, что я все еще здесь и принадлежу хозяину дома, вампирскому боссу города Сан-Франциско.

Поначалу Солон держит свое слово, никогда не отпускать меня, всегда крепко обнимая за талию. Мы переходим от вампира к вампиру, здороваясь и обмениваясь любезностями. Однако никто не пожимает мне руку, и Солон держит меня так, чтобы никто не смог дотянуться. Они все заинтересованы во мне, но я не боюсь их, скорее, они опасаются меня, вот и пусть.

Но в конце концов Солон превращается в светского льва, и вскоре начинает ходить по кругу, заводя беседы с людьми, оставляя меня одну.

Ладно, что ж, я не сама по себе.