Родители, которые совсем не мои родители.

Друзья, которые не знают моей правды.

Будущее, которое больше не кажется таким многообещающим, когда где-то есть кто-то вроде Абсолона, который, знаю, выследит меня. Ему даже не потребуется много времени, прежде чем он потащит меня обратно в дом.

«Они приближаются», — говорит голос у меня в голове. «Почувствуй их запах».

Я поднимаю голову, глубоко вдыхая.

Розмарин, фенхель и пало-санто от мамы, одеколон из сандалового дерева папы.

Я поворачиваюсь на своем сиденье, чтобы увидеть их через стекло, они стоят за дверью и заглядывают внутрь.

— Она там! — тихо вскрикивает мама, и мой острый слух улавливает это.

— Осторожнее, Элейн. Мы не знаем, в каком она состоянии, — предупреждает отец.

Осторожнее? Из-за меня? Они думают… Я нападу на них?

Внезапно я получаю от них мощный толчок негативной энергии, проникающий прямо через дверь, вызывая в моей голове образы лезвия, изогнутого и сверкающего голубым электричеством.

Черт, это тот нож, которым они убивают вампиров? Как Солон говорил, клинок мордернеса?

Я вскакиваю на ноги с такой силой, что стул разлетается по кухонному полу, ударяясь о плиту.

Входная дверь открывается, и они заходят внутрь.

— Стойте на месте! — кричу я на них. — Не подходите ближе!

Они остаются на месте, но мой отец закрывает за собой дверь.

— Мы не хотим никого обидеть, Ленор, — говорит мой отец, поднимая обе руки в знак примирения.

— Вы истребители вампиров, — говорю я, чувствуя, как во мне закипает гнев. — Как вы можете не причинить мне вреда?!

— Ленор, милая, — говорит мама своим терпеливым голосом, но он срывается, и чем больше я смотрю на них и вижу страх, чувствую запах их адреналина, тем больше понимаю, в каком напряжении они находятся. Они так же напуганы, как и я.

— Не надо, — говорю я ей, качая головой. — Не пытайся… я не могу…

— Я знаю, ты расстроена. Я знаю, что это нелегко принять, — говорит папа, и его голос звучит гулко. Он делает шаг ближе, и я отшатываюсь, ударяясь о кухонный стол. Боюсь в своем же доме.

— Я знаю, что у тебя, вероятно, есть много вопросов к нам, и у нас есть вопросы к тебе, — продолжает он.

— Нам нужно знать, где ты была, — говорит мама. — Кто забрал тебя. Мы знаем, что кто-то это сделал, но мы не… нам нужно принять меры в отношении человека, который сделал это с тобой.

Она делает мне знак, и я опускаю взгляд на свое платье.

Я хочу сказать ей, что, по-моему, выгляжу нормально, когда ожерелье обжигает кожу, а в нос ударяет запах роз и табака. Я заглядываю в спальню и вижу, как Абсолон в своем черном костюме выходит из темноты, не сводя глаз с моих родителей.

Мое сердце замирает на мгновение.

— Это был я, — говорит он им, такой же хладнокровный и спокойный, как всегда.

У моей матери отвисает челюсть.

— Абсолон? — спрашивает она, когда папа достает из кармана лезвие, светящееся синим.

Абсолон смотрит на лезвие, скривив губы.

— В самом деле? Как быстро ты готов ударить ножом в спину. Или спереди. Это не было бы санкционированным убийством, Джеймс.

— Ты забрал нашу дочь, — выплевывает моя мать.

— Вы забрали дочь вампира, — спокойно парирует он. — И убили их. Незаконно. Я знаю, что гильдия сделала бы с вами.

Моя мать делает шаг навстречу ему. Но она должна знать, что это бессмысленно.

Он просто размытое пятно, оттаскивает меня в сторону, заходит мне за спину, одной рукой обнимает за талию, другой сжимает мое горло. Я кричу, но звук замирает внутри.

— Не будьте глупцами, — говорит он им, его голос низкий, язвительный и грохочущий мне в ухо. — Если вы убьете меня, то придется сначала убить ее, — он замолкает. Мой пульс бьется под его ладонью. — Если только вы не планировали это сделать. Иначе зачем носить с собой этот клинок?

— Чтобы защитить ее от таких вампиров, как ты, — говорит мама, и в ее глазах начинает появляться луна. Это нехорошо ни для кого, но особенно для меня.

«Солон», — мысленно произношу я, его хватка на моем горле слишком сильна, чтобы можно было произнести слова. «Оставь меня».

«Зачем мне это делать?» — удивленно отвечает он. «Ты моя, Ленор. Ты это знаешь. И более того, я нужен тебе сейчас. Я нужен тебе, чтобы выжить».