— Ага.

— Выдохни и войди в состояние, когда ты ничего не чувствуешь, не думаешь и не испытываешь никаких эмоций. Чистый лист с головой, ручками и ножками, — Виктор нажал пальцем на кусок сала. — Только не забудь про тату. Теперь важно качество, а не количество. Выбери один рисунок птицы или бабочки и пусть он станет живым. Так, чтобы в его жизнь любой мог поверить.

— Насчёт чувств. Мне нужно стать слепым, глухим, немым и так далее, чтобы чудо произошло?

— Речь не о той знаменитой пятёрке, а… Пожалуй, нужно провести ликбез, короткий, но дельный. Эмоции — это то, как мир отражается на человеке, то, что, грубо говоря, отражается на его или её лице. Человек плачет по чьей-то вине, а потом виновник смешит его, и вот уже плач постепенно перетекает в хохот. А с чувствами наоборот, они сидят внутри и иногда показывают себя с помощью эмоций или не высовываются вовсе. Например, чувство обиды. Она не покидает человека очень долго и чем чаще он вспоминает об обидчике, тем сильнее она в нём закипает.

— Ну да, закипает, когда вспоминает, — сказал Борис погрубевшим голосом.

— Насчёт того случая в лавке Джона. Я знаю, что поступил жёстко и непривычно для тебя. Но, судя по тому, что запаха сигарет я не чувствую, всё прошло не зря.

Борис слушал и глядел на мастера из-под сведённых бровей. Губы его были слегка надуты, а подбородок напряжён.

— Больше я такие методы использовать не буду, но также надеюсь и на твоё участие. Ты же понял меня? Жизнь унта — жизнь по правилам.

Юноша кивнул, не меняя выражения лица.

— В качестве извинений сегодня после работы сходим тебя приоденем.

«Он точно всё обо мне знает?» — подумал Борис.

— Одеться нужно под настроение заведения, а для нашего салона обычная одежда не подходит. Мы пойдём в ателье, где одежда с иголочки. То есть, персонально для тебя.

У Бориса от радости щёки загорелись румянцем, но он сразу отдёрнул себя и как бы невзначай потёр щёки. Виктору нельзя верить.

— Вы же сто процентов опять что-то задумали и сейчас усыпляете мою бдительность.

— Я же сказал, что больше так жёстко поступать не буду. Я могу поклясться, если этого не достаточно.

— Вы не будете, значит, портной из ателье будет.

— Тут ты от части прав.

— Ага! — юноша выставил вперёд указательный палец и сразу опустил. — В смысле?

— В нашем обществе тоже есть конкуренция, потому что есть свои границы, в частности территориальные, — Виктор замолчал и опустил глаза, — Я думаю, можно озвучить тебе одно из главных правил. Оно идёт под цифрой четыре. «Территорию можно забрать только в честном поединке. В честном поединке допускается смерть проигравшего».

Борис в ответ только промычал что-то невнятное и неприличное.

— Унты достаточно дальновидны, если запугать молодого блудного, будет проще забрать его территорию в будущем. Джон, например, при нашей первой встрече загнал меня в петлю. Я выходил из его лавки и попадал в самые зловонные места. То в кабинку загаженного сортира, то в компостную яму. Выбирался и опять натыкался на него за стойкой.

— И как же вы выбрались из петли?

— Перестал выходить. Расстрелял всё вокруг, кроме Джона. Окружение не разлеталось, как должно было, — оно рассеивалось как дым, а затем снова зарастало. Получается… А давай ты мне скажешь, в чём суть.

Борис нарисовал в уме схему табачной лавки и другой квадратик поменьше по соседству — фантомное зловонное пространство — и погрузился в размышления:

«Если пространство, причём каждый раз другое, появлялось, только когда он выходил, значит, Виктору нужно было вдохнуть дым, которым была затянута лавка».

— Он хотел взять вас измором, но в итоге вы заморили его, потому что поддерживать пространство в виде большого помещения лавки в первозданном состоянии сложнее. Но я думаю, он не был серьёзен, скорее хотел пошутить.

— Да, всё именно так. Если уж он будет серьёзен, так просто от него не уйти и соображать нужно будет быстрее. Ладно, приступай к тренировке.

После ухода Виктора, его слова не давали покоя Борису. Получается, можно умереть не только от рук одержимых, но и от рук собственных сородичей. В этом плане не было особых отличий от мира людей, хотя закон унтов позволял лишить жизни. Немного успокаивало, что это может произойти с ним не скоро и только в честном бою, но что это за честный бой тоже не понятно. Юноша глубоко выдохнул и сказал:

— Что ж будет дальше?

— Не отчаивайтесь, Господин. Вы усердный и умный унт, значит Вы всех победите. Тем более, у Вас очень сильный и знаменитый учитель.

— Чтоб я без тебя делал? — Борис погладил головку змейки безымянным пальцем. — Ладно, за дело!

Он закончил татуировку. Выбрал рисунок небольшой бабочки Адмирал. По его мнению, это был самый логичный выбор: бабочка лёгкая, и поднять её будет проще. Но вот выгнать эмоций логика не поможет. Борис закрыл глаза, расслабил всё тело и протяжно выдохнул. Каменная маска застыла на его лице. Он настраивал себя на полное опустошение, представляя, что внутри него ничего нет и мира вокруг тоже. Просто силуэт человека, обведённый мелом, на поверхности необитаемой тьмы. Он открыл глаза. Ему показалось, что стол, стул, шмат сала, свет, воздух, пыль устремляются к нему.