Кошмар снова заморгал. Коснувшись его своей силой, Ропот увидел, что его слова произвели нужный эффект. Новорождённый демон был от природы не склонен подчиняться кому-либо и больше всего на свете хотел разорвать любые сковывавшие его узы. Но он едва успел облечься в плоть и в присутствии того, кто помог ему появиться на свет, оказался чрезвычайно уязвим для манипуляций. В определённых обстоятельствах ожидания и вера могли оказаться сильней любых магических оков.

Ропоту всегда претило взывать к силе Старейшего Стихийного Ока. Но в этом новом мире, где он воплотился, его возможности были ограничены. Тогда он представлял собой лишь тень того, чем он и его собраться изначально являлись.

Первым его сосудом в этом континууме стало тело истинного последователя Старейшего Стихийного Ока. Этот глупец и его соратники-культисты долго готовились к тому, чтобы призвать силу своего господина. Однако участь их оказалась иной – они стали сосудами для Нуалина, Ропота, Бича и остальных, кто смог вырваться из их родного древнего измерения…

Но, прежде чем они успели приступить к своей истинной цели – обрушить на вселенную пылающий ад разрушения, наплевав на волю скованного и лишённого силы божества – разразилась катастрофа.

Они проиграли.

Ропот лишился почти всех своих собратьев. Он видел, как пал Бич, и следующим должен был пасть он сам, окончательно растворившись в небытии…

Долгое время он в нём и пребывал - пока разведчики кабала Огненного Шторма не отыскали почерневшую и обгоревшую часть его тела и не доставили её в Материнский Дом.

Ропот сморгнул. Засохшая корочка треснула, царапая веки, словно гравий. Он осознал, что, затерявшись в мыслях, слишком долго не смыкал глаза своего сосуда, и те успели пересохнуть. Зрение плыло.

Вот досада! Он осторожно протёр глаза, стараясь не выдавить хрупкие шары из орбит. Пусть его контроль над телом и становился всё лучше и лучше, но сила сосуда также возрастала. Теперь ему приходилось постоянно следить за тем, чтобы не навредить самому себе. Но, в общем и целом, это был хороший знак.

Слияние неизбежно. Всего несколько периодов бессознательности, в течение которых разум его носителя будет бодрствовать, и… Ропот наконец станет цельным, а хозяин тела навеки сгинет в кошмарах.

И тогда его могущество возрастёт ещё больше. Как нельзя вовремя. В этом новом мире, разделённый со своими собратьями, Ропот утратил часть своих способностей. Вначале ему с трудом удавалось призывать к себе даже тени тревоги.

Но инстинкты хищника позволили ему мало-помалу наращивать силу.

С помощью чутья он отыскал места, где до сих пор чувствовались отголоски древней магии. И, что ещё лучше, те, где духовная энергия ещё продолжала бурлить, а ткань реальности истоньшилась, меняя правила бытия. Ропот обнаружил, что именно там его мощь многократно возрастает, позволяя ему призывать в материальный мир тварей, которые были практически так же сильны, как и те, которых он воплощал, находясь на пике своего могущества. Было, конечно, несколько несчастных случаев, после которых в живых не оставалось никого, кроме него…

Всё для того, чтобы в итоге на него обрушилось осознание - это бесполезно. Невыносимое чувство даже для такого, как он. Несмотря на его медленный прогресс, факт оставался фактом – пока он будет один, то никогда не сможет достичь тех вершин, к которым стремится. В одиночку у него практически не было шансов воплотить в реальность мечты, которые он некогда разделял со своими собратьями.

И тогда Ропот вновь обратился к Старейшему Стихийному Оку. Тот культист, который призвал его в этот мир, верил в него столь истово, что вместе со своими соратниками без колебаний отдал себя Ропоту и прочим чумным демонам.

В такой самоотдаче и поклонении имелись свои преимущества.

Тогда Ропот и возродил культ Старейшего Стихийного Ока на Ториле. В обмен на силу и поклонение он обещал ему помочь освободиться и обрушить свою мощь на Фаэрун. Поэтому он и посвящал каждого из своих смертных слуг и воплощённых кошмаров Старейшему Стихийному Оку. Невероятно могущественный лидер культа, тот, чьими устами вещает само божество.

От этого его сила заметно возросла...

Ропот брёл по коридорам, находящимся под разрушенным Материнским Домом. Наконец он оказался в огромной пещере, имеющей форму неровного круга. Внутри её стен находилось множество клеток.

Из-за ржавых железных решёток доносились тихие всхлипывания, истовые молитвы, отчаянные проклятья и взрывы безумного смеха. Все эти звуки практически перекрывало непрекращающееся гудение и пощёлкивание.

Клетки были расположены так, чтобы из каждой открывался вид на находящуюся в центре пещеры яму. Оттуда и доносился этот мерный голодный гул.

Эта яма являлась вторым шансом Ропота.

Прохромав к краю бурлящего кратера, демон вспомнил, как примерно в то же время, когда он начал свой проект с культом, он ощутил слабое шевеление далеко к югу от Эйрспура. Знакомое чувство - словно дар от самого Старейшего Стихийного Ока за поклонение этому запретному божеству!