— Ты ж на узи ходила, хоть снимок показала ему, раз язык у тебя не ворочается.

Тяжело вздыхаю. Разве я об этом думала вчера? Мысли плыли совершенно в другом направлении.

А снимок так и лежит в сумочке. Никем не увиденный. Я его так и не показала никому, даже родителям. Просто забыла обо всем, слишком напряженным был вечер.

Мама наконец заканчивает отмывание кастрюли и поворачивается ко мне, вытирая руки вафельным полотенцем. Она садится ко мне за стол.

— Позвони ему, узнай как дела, невзначай расскажи о ребенке. — участливо советует мама.

— Вот же глупая ситуация, мам, я и хочу рассказать и не могу, мне все время что-то мешает, как будто что-то держит и не дает рассказать. — я смотрю на нее с надеждой, что подскажет, как поступить.

— Ну, здесь только один совет, просто собраться и рассказать, по другому не выйдет, пока ты ходишь вокруг да около, маешься, выискивая отговорки, ты не сможешь рассказать ничего. А время идет. Я говорила неоднократно, если ты не можешь, я сама расскажу, меня-то ничего не держит.

— Нет, мама, пожалуйста, я хочу сама! — умоляюще смотрю на нее.

— Сама, ты ни на что не решишься, — тяжело вздыхает мама.

— Я хотела утром рассказать, но ты отправила меня на работу, а теперь он не выходит на связь. — вышло с упреком.

— Откуда ж мне знать было, что за всю ночь вы не сговоритесь. — всплескивает она руками.

Возможность рассказать Радиму мне выдается очень скоро и если бы знала, чем обернется моя попытка, может и не стремилась к этому так рьяно.

Сон, словно видение. Моя жена, такая хрупкая и нежная с круглым животиком, беременная, в какой-то полупрозрачной сорочке, склоняется надо мной…

Просто сгреб ее в охапку и не смог отпустить.

Остатки сна все еще будоражат, вспенивая кровь. Нереальное видение — нимфа в полупрозрачном одеянии склонившаяся надо мной, нежно ведущая своими соблазняющими пальчиками.

Схватить и подмять под себя, лениво ворочаются мысли. Но с нимфой так нельзя! С этой нежной девочкой нужно трепетно и ласково, чтобы не спугнуть.

Кто бы в этом сне объяснил мне, почему нельзя? Схватить и никуда уже не отпускать.

Подскакиваю с дивана как ужаленный. Ночное наваждение все еще держит мое сознание, нехотя рассеиваясь.

За что-то цепляюсь ногой и с грохотом валюсь на пол. После ночного видения, нереального сна про нимфу, пришедшую залатать мои раны, обстановка комнаты кажется не знакомой. Но это на первый взгляд, приглядевшись, понимаю где я.

Трясу головой, растирая ладонями лицо, пытаясь прийти в себя. Нужно же было так вырубится вчера. В тесной кухоньке, с ласковыми пальчиками на моей щеке, теплым ароматом Маришки рядом, привели всю мою сенсорику в режим офф. Меня срубило это настоящее ощущение ее рядом, вернуло мне расслабление и умиротворение — я снова дома, не один.

За все это я должен благодарить Валеру. Когда он позвонил вчера, сказал, что нужно забрать одну уж больно самостоятельную особу из больницы, ушам своим не поверил.

Я смирился, что мне нужно сотрудничать с ним, когда гендир представил на очередном заседании нового партнера в лице старого знакомого. Теперь я знал как его зовут и это не облегчало его участь. В первую минуту был близок, чтобы задушить его там, в зале переговорки. красная пелена словно опустилась и я реально отчетливо представил, как рву его голыми руками на части, как дикий зверь. За последнюю встречу, за то, что постоянно трется с Мариной рядом. Просто за то, что моя Маришка теперь работает с ним! Но к счастью, нам очень скоро выдалась возможность пообщаться наедине и за вытяжкой одной сигареты за другой мы пришли к консенсусу. Его слова были убедительны. И я ему поверил, давая шанс реабилитироваться. Теперь он стал моим союзником.

Долгих четыре месяца я держал себя в оковах, не видел Марину, старался держаться подальше, не донимать ее, сдержать обещание, решить все свои проблемы и только тогда вернуться к ней

и теперь меня физически выламывает. Жесть как хочу ее увидеть, обнять зацеловать. Но для начала нужно с ней объясниться, все рассказать. Вымолить прощение за свою глупость и оплошность.

Она просила, а я пообещал.

Да, сдуру наобещал ей все, что она пожелает. Наверно никогда не научусь сопротивляться ее желаниям. Не зря я назвался ее Золотой рыбкой, это действительно так. Не могу отказаться исполнять все ее желания и прихоти.

Нереальное ночное видение приобретает физические очертания и я вижу обстановку комнаты.

Гостиная четы Обрамцовых — пастельные обои, стеллажи, заполненные книгами и фоторамками, телевизор. Тиканье часов привлекают внимание. Стрелка неумолимо движется к цифре восемь. Растираю лицо руками. Сегодня я умудрился все проспать и уже везде опоздал.

Выпутавшись из коварного одеяла хочу направится на поиски Марины. Мне же не привиделось, это ее я держал в своих объятиях ночью, пришедшей в образе лесной нимфы с распущенными волосами и ночнушке, отчетливо вырисовывающей ее силуэт в отсветах уличного фонаря.