— Вот то-то! — наставительно поднял палец вверх солдат. — Пока экзамен на офицерский патент не сдашь ты солдатик.

Анджей попытался усмехнуться, но вместо этого просто улыбка тронула уголки его губ.

— Спасибо вам, уж извините, не знаю, как вас зовут…

— Афанасий сын Матвеев я, дядькой Афанасием кличут, — усмехнулся в рыжие усы солдат.

— Дядька Афанасий спасибо за то, что вытащили меня с поля боя, — кивнул ему Анджей и повернувшись пошёл к своим.

— Гуляй солдатик, ищи ответу, — вздохнул тот, кого все считали дядькой Афанасием.

За месяцы в госпитале Анджей много думал и пытался понять, сделал ли он ошибку, записавшись в армию, ли ему всё-таки лучше было спокойно заняться работой заклинателя, совершенствуя своё мастерство. Как-никак маги были освобождены от рекрутского набора, и даже боевым магам можно было не поступать на действительную службу. По всему выходило, что ошибся. Всё, чем он занимался последний год — защиты, частично стихии. За заклинание на основе магии преобразования можно было выхватить от командира, потому что тратило такое силы, дай боже. Да и не вспомнить его, когда свищут пули, и летают ядра.

Посмотреть, как сражаются алурийцы, самые сильные маги в Ойкумене на сегодняшний день? Ну посмотрел, что толку? Всё равно мало что понял, особенно когда в бою, особенно если они вообще на другом фланге, а ты видишь лишь вспышки. Дурак он был, ох дурак. И что теперь делать дальше? Уходить из армии, и пытаться как-то устроиться в мирной жизни? А ждёт ли его кто там, даже не в Киммериде, или Агис-Петросполе. Ему в прошлом году предлагали остаться там, подтянуть теорию, чтобы потом ехать в Рифеи или Шибир, где платят неплохо, но требования к магам, ого-го какие! Кому ты там нужен, боевых от местной нелюди отбиваться, там и так хватает. Все боевые маги с его курса уехали в Шибир в полном составе. Вот и остаётся, что обратно в Лехию возвращаться и коротать свой век случайными заказами в надежде, вдруг удастся изобрести какое-то невиданное заклинание и удачно продать его.

Он внезапно остановился, поняв простую мысль. Надо оставаться в армии, получать офицерский патент и двигаться по карьерной лестнице, а там… Там видно будет. Дожить до конца войн с Алурией, и уже решать, куда двигаться. Офицеру-ветерану всё проще, чем бывшему вольноопределяющемуся с контузией.

Канайя не силён был как в чтении, так и во внушении мыслей, но на этот раз у него получилось. Нечего делать пацану в Лехии, в ближайшие годы. Ввяжется в те глупости, которыми ныне увлекаются его соплеменники, и сгинет. А он ещё им пригодится… через какое-то время. Решив это, он усмехнулся в рыжие усы и исчез.

Жерар де Монфор, улыбнулся, когда почувствовал, как чародейка, которую он приблизил к себе на всякий случай, чтобы было на кого опереться, если он задумает скинуть Алурию, пытается прочесть его мысли. К счастью, артефактом было управлять весьма просто, и он без труда подсунул ей ложные мысли, после чего дождался, когда она кашлянет, и лишь потом обратился к ней.

— Госпожа Аннабель де Белле, чем обязан вашему визиту?

— Тот склавин, из западной части их Империи, снова приходил, — помявшись, сказала девушка.

— Я же просил, не пускать сюда больше этих западных склавинов. От них за лье несёт Тайным приказом.

— Извините месье де Монфор, но я взяла на себя смелость проверить его мысли.

— И? — не сказать, что глава нейстрийской разведки сильно заинтересовался.

— Он говорит искренне.

— Послушайте Аннабель, — де Монфор отложил в сторону карандаш, которым вносил правки в своё послание королю Нордлигеланда, впрочем, сомневаясь, что тот его поймёт, так как тот уже стал впадать в старческий маразм. — Я вижу, что вы молоды, весьма активны. И вам прожекты этих побирушек, кажутся чем-то интересным, но я скажу так: ничего в них нет. Как правило, они были изгнаны со своей родины за какой-то неблаговидный поступок, или бежали сами, в надежде пересидеть. Но Плантиния даже в революционные годы была местом, где карманы вот таких ловких ребяток опустошались довольно быстро. Да что вам говорить. Вы маги, сами не дураки, как следует гульнуть.

Аннабель, которая стала де Белле, внезапно даже для самой себя, зарделась.

— Работать они не умеют, да и не хотят, а желают ловкачить, всовывать доверчивым простакам разные прожекты. Иначе к ним бы не было претензий у них в стране. Это я повторяюсь, потому что лехийские дворяне любят кричать, какие они борцы за свободу…

— Он и правда верит в то, что говорит, — невежливо перебила Аннабель, своего увлёкшегося шефа. — И деньги, ну, по крайней мере, на жизнь у него хватает. Жерар…

Девушка игриво присела на краешек стола и поиграла локоном.

— Ах, Ани, Ани! — тон де Монфора с жёсткого сменился на воркующий. — Что же со мной делаешь… Ладно, минут через двадцать позовёшь своего… а как там его?

— Августин Карницкий, — сказала де Белле, поворачиваясь к де Монфору спиной, чтобы тот помог ей справиться со шнуровкой.

— Ну и имечко, — вздохнул Жерар. — И чего ему не сидится в объятиях своих восточных братьев? Впрочем, нам-то что жаловаться…

Августин Карницкий и правда не производил впечатление очередного лехийского прожектёра из тех, что шляются по мировым столицам и просят помочь на освобождение свободной Лехии и цепких лап Склавинских медведей. Однако с точки зрения де Монфора, он нёс полную чушь. Поэтому, выслушав лехийского дворянина, Жерар внимательно посмотрел на него и сказал: