— Да, где дядя Игнат? Если он опять пьяный в гараже валяется, я ему…

— Остыньте, девушки, — мрачно говорю я, открывая перед ними багажник. — Он продал меня Коршунову.

Лика зажала обеими ладошками рот, а Вика едва не бухнулась в обморок, и если бы не поддержка сестры, наверняка бы тут на травке и растянулась.

— Похороните его? Ну, потом.

Сестры переглянулись, а когда снова посмотрели на меня, в их взглядах была решимость.

— Похороним, конечно. За домом, рядом с вашими отцом и дедом.

— Хорошо, — соглашаюсь я. — А сейчас мне нуж…

— Саня… Саня, ты где? Мы че опять того этого что ли?.. Перебрали?..

Полуразборчивые стоны раздаются из-под пассажирского кресла, а через секунду наружу высовывается голова в покосившейся балаклаве.

— Че?.. Где я?

Поместье Акульевых.

Комната младшей дочери.

Алина лежала на кровати и читала учебники. Дочитывая до конца страницы, она раздраженно закатывала глаза и вновь возвращалась к началу.

У нее никак не получалось сосредоточиться. Чертов Лисицын! Да что с ним, блин, не так?! Почему он так резко изменился? И самое ужасное, почему княжне это нравилось?!

— Бесит, — шептала она, признав наконец бессмысленность своего занятия и отложив книгу. — Бесит, бесит, бесит!

Княжна не понимала, что ей делать. Она ведь не просто так становилась целью такого количества парней, ей не просто так постоянно предлагали и замужество, и вещи… эм… более пикантные.

Все дело в том, что она была единственной из своего рода, кто мог лично говорить с великой Акулой. Именно она, младшая дочь, самая последняя в очереди на наследство. И никто толком не знал, что это означает, но все понимали одно: что-то экстраординарное было в будущем девушки, что заставляло богиню-покровительницу одаривать ее своим вниманием.

— Как думаешь, — спросила она, ложась лицом в подушку. — Мне стоит ответить что-то этому Лисицыну? На его предложение?

Со стороны казалось, что девушка говорит сама с собой в полной тишине, но на деле…

— Что?! — воскликнула она. — Думаешь?! Да ладно!

Ещё некоторое время девушка сидела молча, будто к чему-то прислушиваясь, а затем вскочила и побежала собираться. Приём у графа Соснова вот-вот должен был начаться, и как только что выяснилось, она просто обязана была туда прийти.

Бодрствование для него продлилось недолго.

Как только мамкин бандит начал приходить в себя и что-то осознавать, я оказался рядом и вырубил его мощным ударом в челюсть. К счастью, маны в руках уже не было, так что он просто отрубился обратно, сохранив жизнь и целостность костей.

— Господин Андрей, а это кто? — все еще с круглыми от ужаса глазами произносит Лика.

— Конь в пальто. Который возможно даст показания против Коршунова и облегчит мне жизнь. А теперь идите и разыщите веревки.

Взвалив тело в отрубе себе на плечо, понес его в малую гостиную. Плечо Андрея, надо сказать, едва не хрустело от напряжения как французская булка, но все же справлялось — самое главное было направлять нагрузку на нужные области, чтобы удерживать груз безо всяких проблем за счёт одной только крепости скелета.

В гостиной служанки уже вовсю суетились, разматывая целую бухту притащенной откуда-то веревки. Они также принесли очень удобный деревянный стул. Ну вот, как раз то, что нужно.

Усадив на него свою тяжелую ношу, я тщательно привязал его руки и ноги к ножкам и подлокотникам, затягивая самые эффективные морские узлы — будет рыпаться, веревка затянется только сильнее.

— Только никого не вызывайте, пока меня не будет. Если придет в себя, скажите что отрежете язык если начнет орать.

— В смысле не будет? А вы куда? — Встрепенулась Вика.

— В смысле куда? На прием. — Отвечаю, скопировав ее манеру речи.

— Какой еще прием?! Нет, я вас никуда не отпущу! Вам нужно…

— Что? — перебил я ее. — Сидеть дома и ждать, пока придут серьезные люди в костюмах, чтобы на законных основаниях его отобрать? Нет уж.

— Но у вас же даже прав нет! Куда вы поедете то? — Вспоминает Лика. — О, точно! Я вас повезу. И не вздумайте отнекиваться, сами знаете, что первый же патруль и…

Я призадумался. Она права, если меня кто-то остановит, сложится… Неприятная ситуация. Ладно, так уж и быть, позволю девушке позаботиться о себе.

— Хорошо, — кивнул я. — Тогда пойдем. Прием наверняка начался уже довольно давно…