Примерно этого я и боялся. Поэтому и не стал ничего делать сразу и постарался вообще не выказывать недоверие своему бойцу. Червячок сомнения во мне реакция защиты поселила, конечно. Но слепо верить чужим алгоритмам нельзя, это я еще с прошлого мира знаю.

— Есть предположение, что в систему защиты в Лакхнау встроен блок психо-эмоционального контроля, — сказал я. — И его настроек никто не знает. И раз криминала в биографии бойца нет, значит, этот блок имеет параноидальные настройки.

— Подожди, — встряхнул головой Астарабади. — Ты не знаешь, как работает защита? Даже ты?!

— Да, — подтвердил я.

— А отключить этот блок можно? — осторожно поинтересовался Астарабади.

— Можно и нужно, — кивнул я. — Если бы боец действительно в чем-то провинился или находился в каком-то откровенно нестабильном эмоциональном состоянии, я бы еще подумал. А теперь точно отключу к проклятым.

— Я понял, — задумчиво произнес Астарабади. — И теперь, пожалуй, знаю, что тебе рассказать.

— Слушаю тебя.

— Ты в курсе о разнице обеспечения людей рода и клана? — уточнил Астарабади.

— Да.

Слуги рода живут на всем готовом, их полностью обеспечивает род. Денежного содержания слуги рода могут вообще не иметь, но при этом они ни в чем не нуждаются.

У клановых — зарплата. Экипировкой, оружием и боеприпасами их все равно снабжает клан, но это снабжение касается только выполнения их непосредственных обязанностей. Все, что требуется для личных нужд, они покупают себе сами.

Это абсолютно стандартная система, принятая в большинстве кланов страны.

Тут от рода многое зависит, конечно, но в среднем слуги рода живут на порядок лучше людей клана, не входящих в роды.

Клан — это карьера. И именно сейчас, когда мой клан растет на глазах, это отличная возможность резко взлететь. Повышать-то будут, в первую очередь, тех, кто состоит в клановых службах с самого начала.

— Сейчас эта тема очень активно обсуждается и в роду, и в клане, — сказал Астарабади. — И, как ты понимаешь, в таких вопросах всегда есть два крайних лагеря. Кто-то ратует за деньги и свободу выбора, а кто-то не хочет лишаться полного обеспечения рода.

Ну, к тому, что люди считать не умеют, я еще в прошлой жизни привык.

Да, зарплаты в моем клане довольно высокие. В среднем в два раза выше, чем на аналогичных позициях по стране, и это чистыми, после вычета конских налогов, которые государство установило для кланов.

Однако если взять среднюю цифру, которую род тратит на среднего слугу, выйдет намного больше. Очень мало кто сможет позволить себе привычный по роду уровень жизни, когда уйдет на клановую зарплату.

Для руководящих позиций я постарался эти цифры сохранить. Обижать деньгами ту же Марну, которую я же и попросил возглавить клановую службу безопасности, было бы попросту нечестно.

Но относительно рядовых меня в клане не поняли бы, я же не один несу эти общие расходы. Мохини и так ворчал, что я балую клановых. Но тогда на мою сторону встал Дхармоттара, и Мохини пришлось смириться.

— И эти споры бывают очень жаркими, — добавил Астарабади.

— Ты намекаешь на то, что перед прибытием в родовое поместье Лакхнау бойцы в машине обсуждали эту тему, разгорячились, и этот конкретный гвардеец кипел эмоциями? — уточнил я.

— Да, — кивнул Астарабади. — Я не вижу других причин.

— И какая у него самого позиция? — полюбопытствовал я.

По большому счету, мне плевать, конечно. Мнение рядовых слуг никогда не влияло на внутреннюю политику рода. Тем более, в тех вопросах, где они два плюс два сложить не могут.

Однако есть у меня одна версия, которая исчерпывающе объясняет этот инцидент. И для ее проверки мне нужен этот ответ.

— Он хочет денег, но не хочет уходить из рода, — сказал Астарабади.

— И позволяет себе высказываться в духе «наследник рода не прав», да? — хмыкнул я.

Астарабади кивнул.

Что ж, он полностью подтвердил мое предположение. Самая простая и логичная настройка психо-эмоцинального контроля: «командир всегда прав». И неважно, род это или армейское подразделение. С сомнений в этом начинается любое предательство. Разумеется, основная масса сомнений ни во что не перерастает, но общий принцип контроля я понять могу.

И нет, мне такой контроль не нужен. Я не хочу видеть своих людей тупыми марионетками.

Наоборот, мне сейчас не хватает инициативных людей, которые способны стать руководителями хотя бы среднего звена. Без свободомыслия это в принципе невозможно. Сомнения — это нормальный процесс при принятии решений, скорее уж стоит бояться людей, которые никогда ни в чем не сомневаются.