– У папы как прошло?

– С Алинкой еще смешнее получилось, погоди, дай шампусика хлебну, - потянулась к бокалу Женя, погладила вышедшего из дома кота.
– Шлиман, падла, ты еще не потерялся в местных прериях? Привет, пушистый!

– Потеряется он, как же! Он теперь охотничьи инстинкты вовсю использует, мышей мне таскает регулярно, закапывать не успеваю.

– Корм отрабатывает! Так вот, Алина. Приезжает эта шмара утром из своего Мухосранска, с претензией, что карты заблокированы, ключом тык, а ключик в скважину тоже, как и у глупого Пингвина, не лезет! И по привычной схеме: Саша дверь открыл, сунул ей в ручонки два пакета с труселями, пожелал счастливой жизни с Пингвинчиком. Все остальное шмотье и косметику, что ты не уничтожила, я отдала дворникам и девчонкам из клининга, мебель тоже. Мы потом два часа скулеж под дверью слушали, пока я не вышла, и не пообещала полицию вызвать.

– Подожди, а ты что делала у отца?
– нахмурила брови Ира, подмечая некоторую странность в рассказе подруги, которую еще не могла уловить.

– Мы твой план слегка подкорректировали. Так выхожу я в шикарном пеньюаре, волосы растрепала, макияж подстерла, губы покусала, чтоб припухли, будто мы с твоим отцом, ну, ты поняла, - вот только слукавила Женя, вставив слово «будто», и чуть покраснела.
– Курица меня в таком виде как увидела - орала в истерике! Потом, деваться некуда, побрела болезная с пакетами из Ашана на автовокзал. Самое ржачное - мимо дворничихи нашей идет, а та в ее любимом пальто мусор в контейнер складирует! Да, Саша все ее брюлики продал, я тебе деньги привезла за них.

– Не надо мне ничего, Жень. Не хочу прикасаться к этим деньгам.

– Ой, не вставай в позу, все правильно Саша рассудил. Она пользовалась пингвинячьим стручком, тебе за это - компенсация.

– Мне сейчас жалко их, Жень, по-человечески, представляешь?

– Жалко у пчелки в жопке, подруга, и у змейки в шейке. И потом, ты сама всю эту мстю придумала, мы с твоим отцом только качественно исполнили, какие вопросы? Ну и от себя добавили импровизации. О, от Ландыша тебе привет! Девка в шоке от твоего вида. Позвони ей потом.

– Привет ей. Соберусь как-нибудь, всем позвоню. Кстати, Саша?
– подняла вопросительно одну бровь Ира, поняв, что смутило ее в процессе рассказа.

– Ой, не придирайся, это в детстве нормально было твоего отца дядей звать, он меня старше всего на пятнадцать лет, какой уже дядя?
– беззаботно, даже чересчур, отмахнулась Женька.
– Как-то само отпало, когда проворачивали всю операцию. Приеду домой, кстати, отчитаюсь ему о твоих успехах, пастушка. Ты, серьезно, хоть бы ему позвонила, ладно, маман твоя, сразу определила свое отношение к происходящему: «Моя дочь взрослая, разумная девочка, значит, ей так надо», и унеслась в теплые края с дядей Витей по твоим путевкам молодоженов. Иногда я завидую ее непрошибаемости, шикарная женщина! А отцу бы позвонила, он переживает за тебя.

– Жень, мне нужно было время. Да и ты адрес знаешь, чего париться.

– Вся в мать! Так, ладно, нас ждут великие дела! Идем багажник разгружать.

[1] Центр семьи «Казан» (в разговорной речи просто «Чаша») - главный дворец бракосочетаний (ЗАГС) в городе Казань и республике Татарстан. Одна из главных современных достопримечательностей города, обыгрывающих его название ввиду того, что построен в виде котла-казана.

Гостья развила в доме бурную деятельность, повесила прихваченные с собой бамбуковые жалюзи, залезла на чердак, куда еще не добралась сама хозяйка дома. Вздохнув от неуемной энергии подруги, Ира поднялась по лестнице следом.

– Божечки-кошечки, пыли!
– расчихалась от пыли Женька.
– Тащи ведро и тряпки! Нельзя в такой пылище жить!

– Да я и не ползала сюда еще, на огороде с утра до вечера, вон, даже не знаю, что за этой дверью.

– Открой, чего париться?

– Женька, туалет! И душ, - ахнула Ира своему открытию.
– Я реально не видела! Можно потом второй этаж сделать жилым.

– Ну, интуиция твоя сработала отменно в выборе дома. Жаль, в других случаях она спит, - снова не удержалась Женя от шпильки.

Пока Ира проверяла, работает ли унитаз и краны, набирала воду в ведра, Женька оглядела мансарду:

– Сколько богатств тебе оставили! У-у-у, какие чемоданы, фибровые! Прялка! Лапти, интересно, какого роста был хозяин, если лапти не меньше сорок восьмого! Отмыть, сдать в музей. Какой сундук! Давай потом его стащим вниз, будет фишкой деревенского интерьера. Немного его шлифануть, декорировать и ляпота! ЮльСергеевну, богиню нашу, к тебе заманить б на пару дней. А сейчас сфоткаю, ей отправлю, и в паблик реставрации, пусть разбираются знающие люди, какого века это чудо. Ирка, а в нем столько богачеств!

Женя аккуратно достала кукол, любовно завернутых в вышитую тряпицу, пластмассовую в белых кудрях, и резиновую, с голубыми волосами. Потом из недр сундука появилась коробка с шахматами, бархатные фотоальбомы, бумажные пакеты с фотографиями, маркированные по годам, военный бинокль, пара фотоаппаратов в чехлах, кляссеры с марками, небольшая икона.

Ирка уселась на пол, сложив ноги по-турецки, осторожно открыла самый большой фотоальбом. На прихваченных за уголки снимках, украшенных наивными виньетками, жила память прошлой жизни - простые, одухотворенные лица, прически и наряды позднего СССР.