— Вы брат Игоря Владимировича? Листопад?

— Брат. Только я не Листопад. У меня мамина фамилия, Ведерников. А ты кто?

— Я учитель. Репетитор. Наталья заболела. Я пока с Владушкой…

— Натали заболела? — парень глумливо ухмыльнулся. — Переработала?

— Нет, тоже вирус.

— Понятно. Ты меня уже не боишься?

— Нет, — Злата смущенно покачала головой. — Извините. Просто так неожиданно…

— Ну раз ты репетитор, пойдем мелкого искать. Как тебя звать?

— Злата… Алексеевна.

— Прикольное имя.

Парень надел рубашку, и они вместе вышли в коридор. Кажется, стрижка и очки не очень помогали: Сергей откровенно разглядывал девушку, забегал вперед в открытые двери, так что ей приходилось мимо него протискиваться. И наверняка, пользовался тем, что она плохо знает особняк — заводил в самые темные углы, аргументируя это тем, что именно в них любит отсиживаться его племянник.

— Что же вы его не догнали? — с упреком и немного раздраженно спросила Злата, когда они осмотрели уже пятое место, где по словам Сергея, мог затаиться Владушка. — В таком большом доме можно целый день прятаться. А у нас уроки.

— А, да он шизанутый, — Сергей легкомысленно махнул рукой. — Больной на голову. Задержи его — плакать будет, разорется на весь дом.

— Зачем вы так? Он же маленький, — Злата нахмурилась.

— Листопад-джуниор — мелкий манипулятор. Заколдованный… в смысле, брат мой его совсем избаловал. Все с ним таскаются, ах, Владушка, ах, бедный! Один я его насквозь вижу. А, вот и он! — Сергей показал на верх лестницы, ведущей из гостиной второго этажа в мансарду.

На ступеньках у самой лестничной площадки сидел Влад.

— Слышь, мелкий, — с издевкой спросил Сергей. — Какого от учителя сбежал? По жопе захотел?

Мальчик, нахмурившись, посмотрел на дядю, потом перевел вопросительный взгляд на Злату.

— Владушка, у тебя уроки, — сказала Злата. — Пойдем?

— Влад, или ты сейчас идешь с учительницей, или со мной. Выбирай, — угрожающе протянул Сергей.

Владушка выбрал: медленно спустился с лестницы и вложил свою ладошку в руку девушки. Злата повела его по коридору, немного сомневаясь, в том ли направлении они идут. Сергей двинулся за ними.

— Мы идем заниматься, — обратилась к нему Злата, обернувшись.

— И я хочу… заниматься с то… вами, — улыбнулся во все тридцать два парень. — Знаете, какой я неуч?!

— Это вряд ли, — строго и сухо сказала Злата. — Мальчик вас боится.

— Ох! — Сергей ухмыльнулся. — Я тоже, похоже, начинаю тебя бояться … вас. Такая сердитая учительница! Эй, мелкий, скоро обед. Не засиживайтесь там.

Он повернулся и, насвистывая, пересек гостиную, скрывшись в какой-то из многочисленных дверей. Злата немного выдохнула, поняв, что все это время была очень напряжена. Неужели теперь каждый раз, оставшись наедине с мужчиной, она будет так нервничать? Или дело просто в недвусмысленном внимании Сергея?

Они с мальчиком вышли к оранжерее, но… не той. Скорее, это был длинный дендрарий с удобным мягким креслом-качалкой внутри — огороженное стеклом место посреди большого зала, освещенное низкими потолочными светильниками. Внутри перегородки росли великолепные карликовые деревья и неизменные орхидеи. Злата ошеломленно поморгала и с восхищением протянула:

— Ого! Просто дворец падишаха! Ну и где мы?

Мальчик вдруг поднял на нее голову и сказал очень серьезно, безо всякой иронии:

— Ты что не знаешь? Это же любимое место папы, зеленая гостиная! Он тут читает!

Скрывая удивление и радость от того, что мальчик заговорил, Злата проворчала:

— Вообще-то, я твой репетитор. Меня нужно на «вы» называть. Во-вторых, не знала, что у олигархов есть время на чтение.

— Папа не олигарх, — убежденно произнес Влад. — Он бизнесмен. У него мало времени, но он со мной играет и читает мне книжки. Я плохо засыпаю. А сейчас он болеет. И не приедет вечером… опять.

Из глаз мальчика покатились слезы. Злата немного растерялась. Можно три года учиться на педагога и каждый раз садиться в лужу при виде непритворного детского отчаяния.

— Не плачь, — жалобно сказала она, присев перед Владушкой на колени, чувствуя, что теряет весь свой педагогический авторитет. — Хочешь, я тебе почитаю?

— Ты не папа! — с болью выговорил мальчик, всхлипывая.

— Я понимаю. Зато я… я знаю много сказок. У меня мама была детский писатель, у меня столько книжек с волшебными историями. Про ворону! Про девочку-ангела! Про кота в штанишках!

— Про кота? — переспросил мальчик, продолжая тихо плакать. — Почему в штанишках? Я не знаю такой сказки! Нет такой сказки!