– Мы, Владислав, ночевать тут будем!
– крикнул шоферу огненноцветный парень.- Глуши свою хлопушку!

Бурно обсуждая случившееся, все в один миг взобрались в кузов. Протягивая сверху руки, говоря что-то шутливое и привычное, парни помогли взобраться смеющимся девушкам. Мы сидели на дощатых лавках, прибитых к прямоугольной раме. Я почему-то оказался в середине, смотрел и прислушивался к этому деятельному, веселому народу.

По просьбе ребят шофер сделал крюк и довез меня чуть ли не до самого дома.

ПРИЗНАНИЕ ЭГОИСТА

На следующий день я с утра занялся всевозможными примочками, чтоб хоть немного устранить с лица, говоря языком моей профессии, хроматическую-контрастность, а попросту-синяки.

Потом я пошел в ближайший автомат, чтобы позвонить Ларисе.

Я уже набрал на диске номер, как вдруг какой-то бурый, со слабым сливяным оттенком сорокалетний коротыш открыл дверь и попросил меня потесниться,

– Вы чего лезете?-спросил я.-Чего надо?!

– Парень, надо поговорить. Недолго...

Он сунул левую руку в карман.

Упершись в автомат спиной, я руками и одной ногой толкнул его с такой силой, что дверь будки распахнулась, ударилась и из нее со звоном полетели стекла. Трубка вырвалась из рук и разбила боковое стекло.

Незнакомец исчез молниеносно.

Мне все эти дьявольские шутки уже изрядно надоели.

Часов в одиннадцать я пошел в милицию и обо всем рассказал. Там решили "фиолетовыми ребятами" заняться. Мне обещали помочь. Попросили в ближайшие дни допоздна нигде не задерживаться и никуда не уезжать...

Я был зол на вчерашних своих обидчиков.

После обеда я взял свой портфель и отправился в универмаг, в хозяйственный отдел. Надо было купить электроплитку, так как газовую магистраль со дня на день должны были отключить на продолжительный ремонт.

Эх, если б появился хоть один фиолетовый! Уж я схватил бы его за шиворот - и будь что будет.

Я купил электроплитку и вышел из универмага.

Теперь мне предстояло уплатить за пользование электричеством.

Я шел по солнечной улице и был очень внимателен.

Вокруг шли зеленоватые люди. И только некоторые имели оттенки бирюзового, красноватых и золотисто-оранжевых цветов-такие, какие, по большей части, имели дети.

Вот прошла с улыбкой на счастливом лице золотисто-персиковая девушка. Она кого-то любит.

Вот по той стороне улицы с рулоном в руке быстро шагает ярко-смарагдовый, волевой энтузиаст. Скорее всего, это изобретатель.

Навстречу возбужденному эрудиту плавно плывет толстая фисташковая женщина. Она кому-то сострадает, одобряет чей-то поступок. Она...

Но вот с другой стороны улицы, наискось от цветочного магазина мчится канареечно-желтый толстоватый себялюбец. Он в сверхмодных одеждах. В руках у него букет синевато-зеленых цветов. Не знаю, может быть, у него даже имя было Нарцисс...

Себялюбец пересекает улицу.

Такая случайность!

Навстречу канареечному, порывистому себялюбцу на середину улицы выбегает длинноногий соломенно-желтый эгоист.

Я засмеялся, стоя на бордюре.

Они готовы были столкнуться.

Все бибикало, неслось и теснилось к тротуару... Я перестаю улыбаться. Челюсть моя отвисает, потому что я предчувствую печальный финал.

В последнее мгновение себялюбец сделал что-то вроде пируэта, увернулся...

Эгоист же был сбит.

Он лежал в трех метрах от эпицентра, вгорячах пытаясь подняться. Я бросился к нему, едва ли не на спине дотащил до края тротуара.

– Как вы себя чувствуете?
– спросил я его. Прикрыв глаза, как бы сосредоточиваясь на глубокой мысли, он вдруг возмутился:

– Неужели он не мог меня объехать?!

– Успокойтесь, вам вредно волноваться,- легонько похлопал я его по плечу и под голову, на которой неприятно рассыпались длинные, хилые волосы, положил свой портфель. Я попытался расстегнуть ему пояс, но он отшвырнул мою руку. Хотел расстегнуть тугой ворот рубашки, он возмутился:

– Не прикасайтесь к горлу!

– Врача, скорую вызвали?-спросил я.

– Да, побежали звонить,-успокоили меня.

– А то он уже катастрофически меняет цвет...- неосторожно заметил я.

– Цвет?.. Значит, это конец!-широко открыв глаза, проговорил несчастный и вдруг ужаснулся: - Это же он! Опять он!.. Константин, я боюсь вас! Пощадите же!

– Вы меня знаете?-удивился я.

– И знаю, что эту уличную катастрофу устроили вы!

– Да вы с ума спятили! Причем здесь я? Я стоял на бордюре.