Неожиданно меня хватают за шиворот, как тряпку встряхивают и затем ставят на ноги.

– Спасибо за заботу. – Я стараюсь быть максимально вежливым в этой агрессивно недружелюбной среде.

И с моей стороны это не просто аванс – Пифа поднимают на ноги пинками.

– Я бы попросил… – начинает возмущаться сварливый осёл.

И тишина ему служит ответом.

Вокруг нас стоит десяток крылатых варлов, и все мужского пола. Хотя… О варловских женщинах я не имею ни малейшего представления. Может, они ничем и не отличаются от местных мужиков.

– Он что, разговаривает? – удивление в голосе одного из варлов ничуть не наигранно.

– А неча было пинать! – огрызается осёл.

Местные собираются гуртом и что-то между собой активно судачат. Поднятые вверх крылья при этом нервно трепещут оконечными перьями.

– Хозяи-ин… Хозяи-ин… – заговорщицки шепчут сапоги.

– Ну, что ещё?

– А это мы где?

– Вы что, проспали полёт?

– Там так болтало… Боялись, что свалимся с ног.

И тут я понимаю, что опять стало тихо как в гробу…

Все варлы, как один, смотрят на мои сапоги. А когда их взоры с сапог перемещаются на меня, в глазах легко читается осуждение.

– Господа, я тут ни при чём! – Спешно пытаюсь разрушить неожиданно возникшую между нами стену непонимания.

– Колдун? – сурово спрашивает варл, который до того интересовался, чего это я возлежу после падения с огромной высоты.

– Ни единым разом, – как могу, открещиваюсь от обвинения в приверженности чёрной магии.

– А чего это твои осёл с сапогами разговаривают?

– Осёл не мой. Сапоги мои, но за их базар я не отвечаю.

Варлы снова между собой что-то гыр-гыркают.

– Не могли помолчать? – зло спрашиваю у сапог я. – Мне ещё костра на вершине мира не хватало!

– Съедят, – со знанием дела комментирует варловский совет Пиф.

– Кого?

– Тебя, естественно. Никогда не слыхал, чтобы варлы харчевались ослами.

– А сапоги?

– Чего – сапоги?

– Сапоги в рацион варлов входят? – с напряжением в голосе вопрошает обувка.

– По-моему, нет.

– Это хорошо. А то, нас уже однажды съедали! – радуются сапоги, эгоистически позабыв о своём хозяине.

Совет варлов быстро завершается. И нас с Пифом уже пешим порядком ведут по едва заметной каменистой тропке вглубь горной цепи…

– Дара! – завидев принцессу в целости и сохранности, радуюсь я.

– Принц! – Принцесса бросается мне на шею.

– Пиф! – Ласково треплет того по холке.

– Сапоги! – А вот обувке от принцессы достаётся только доброе слово. Если слово – сапоги, позволительно называть добрым.

Этакий счастливый сказочный конец. Но это далеко не конец…

Поселение варлов, куда нас доставили, представляет собою несколько десятков разбросанных по горному плато каменных сооружений. Домами – эти странные творения криворукого архитектора язык не поворачивается называть. Скорее, груда камней, кое-как сформированная в виде некого приложения рук… При том, нечеловеческих. Как и сами варлы, каменные груды выглядят мощными и приземистыми. Удивляет, правда, полное отсутствие окон и дверей. Этакие небольшие крепости, собирающиеся выдержать длительную осаду диких орд. Правда, куда быть ещё более диким, чем сами варлы?

– Ты цела? – интересуюсь у принцессы.

Та кивает – типа, жива-здорова.

– А не в курсе, чего нас сюда притащили? – пытаюсь разузнать у неё, какая культурная программа ожидает нас всех впереди.

Но Дариада лишь пожимает плечами.

Сопровождающие варлы подталкивают меня в спину, завершая короткое свидание с принцессой.

По поселению мы с Пифом идём совсем недолго. А когда оказываемся прямо в центре среди каменных построек, пред нами предстаёт, судя по напыщенному виду и золотому обручу на голове местный царёк.

– Кто? – задаёт он короткий вопрос нашим сопровождающим.

– Колдун, говорящие сапоги и осёл.

– Что – «и осёл»? – переспрашивает царёк, с интересом рассматривая мою обувку.

Чем смущает стоящего у меня за спиной бугая. Тот чешет толстую шею, о чём-то напряжённо размышляет. Его крылья напряженно вздрагивают. Наконец варл выдаёт:

– Осёл тоже… Того… Говорит. Как человек.

Царёк переводит взор с моих сапог на Пифа:

– Осёл. Ну-ка… Чего-нибудь скажи.

– Что значит – ну-ка? – по привычке возмущается ранимый на хамство осёл.