С каждым произнесенным словом Прасковьи в моём горле всё быстрее накапливался горький ком, от которого невозможно было избавиться, потому как она говорила правду. Но дети… Отношение детей ко мне стало тем самым этапом невозврата.

— Но мы… по-видимому, еще большие эгоистки, чем ты. Мы… мы знаем, что ты стал хранителем. Мы понимаем, что ты хочешь всех защитить и уберечь, ведь ты взвалил на свои плечи груз, который никто не сможет осилить, — в полной растерянности отрывисто продолжила говорить Куня, переглянувшись с остальными девочками. — Нам самим неприятно это говорить, но мы… мы… мы не сможем без тебя, Зеантар. Даже когда ты исчез на долгие годы мы продолжали верить, что ты жив. Мы надеялись на это, но то… с чем ты столкнешься совсем скоро может навсегда отнять тебя у нас.

Я даже не успел понять, когда неосознанно прикрыл веки и отвернулся в противоположную от всех сторону.

— Прасковья… девочки… пожалуйста, — хрипло прошептал одними губами я, до хруста в пальцах сжимая подлокотник кресла, не в силах встретиться с ними взором. — Послушайте все меня. Это… это будет в последний раз. Обещаю вам. Я бы хотел поступить иначе. Очень хотел. Я неистово желаю прекратить всё это, но… Не могу! Правда, не могу! К тому же покидать империю будете не только вы, но и другие. Первыми пойдут женщины и дети. Об эвакуации объявят завтра. Нам пришлось так поступить, чтобы… в случае провала уберечь хоть кого-то.

— Ты лжешь, Захар, — мягким тоном, грустно промолвила Вика, делая несколько шагов вперед и остановилась только рядом с рабочим столом. — Брат и частично отец уже обо всём рассказали. Они никогда не могли мне отказать. Мы в курсе вашего плана.

Во имя Бездны! И это тоже! Ростислав, кухаркин сын, ну зачем ты это сделал? ЗАЧЕМ?

Однако что-либо ответить на их слова я не смог. Попросту не поворачивался язык.

— Провала, значит, — печально усмехнулась Алина, выцепив из моих слов одну важную деталь. — То есть, как и всегда ты отправишься в самое пекло и поставишь свою жизнь на кон.

— Да. Именно так, — просипел едва слышно я, всё также сидя к ним спиной. — Вы… Вы все — это луч света в моём омуте постоянного кровопролития и мрака, — тихо добавил я. — Вы все прекрасные женщины. Алина, Лира, Куня, Вика, Рита, Хельга, Валери… Спасибо вам за то, что подарили и воспитали столь замечательных детей, и спасибо за то, что поверили в мои силы. О подобном я и мечтать никогда не решался, потому как ранее был не достоин этого. Род Лазаревых, альвы, я дал всем слово, что не позволю этому исчезнуть. Однажды я уже потерял свою семью. Во второй раз такого не повторится. Поэтому… я приказываю вам! — и в голосе у меня тотчас зазвучала сталь. — Приказываю, как глава рода Лазаревых покинуть Землю! И мой приказ не обсуждается! Рисковать вами я не намерен.

На целую минуту в кабинете воцарилось удушающее молчание и абсолютное смятение. Женщины оказались ошеломлены подобным заявлением, но для мужчины такие холодные и резкие слова были подобно нескончаемой пытке. Словно десятки раскалённых клинков вонзались ему в сердце, но он заставил себя их произнести.

— Мы… мы подчинимся, Зеантар, — унылым и в то же время необычайно растерянным голосом отозвалась княгиня Алина Лазарева. — Только знай одно — мы всегда будем ждать тебя, потому как это единственное, что мы сейчас можем делать. И для нас это осознание смерти подобно. Ведь мы бессильны что-либо сделать или же хоть как-то тебе помочь. Мы… слабы. Каждая из нас понимает это, но и в то же время проклинает всё сущее за то, что нет еще одного такого существа на Земле, как ты, которое готово взвалить все беды мира лишь на свои плечи, при этом жертвуя всем, что у него есть.

Последовательные и тихие удаляющиеся шаги женщин ознаменовали о том, что разговор с главой рода Лазаревых подошел к своему финалу. Каждая из присутствующих напоследок бросала в спину князю печальные и встревоженные взгляды. В полутьме кабинета они смогли видеть лишь сгорбленный и смертельно усталый силуэт в слегка потрёпанных кроваво-багровых доспехах. Мужчина в этот самый момент казался необычайно далёким, но и в то же время невероятно одиноким, словно он остался наедине с подступающими бедами.

Любящие женщины видели и понимали многое… Вот только одно укрылось от их чутких сердец и внимательных взглядов. Это оказались раскрасневшееся веки последнего реанорца и две едва видимые дорожки слёз на его щеках.

А за окном в это время продолжал сгущаться предрассветный сумрак, который обозначил первый день противостояния живых существ и пожирателей миров…

Первое кольцо. Москва.

Главная резиденция рода Лазаревых.

Терраса за усадьбой.

Два дня спустя…

Наверное, отдыхать и бездельничать в нынешних реалиях мог лишь беспросветный дурак или же глупец, но, по-видимому, я оказался тем самым дураком, ведь именно такой строжайший приказ мне поступил от императора сутки назад, а если обратиться к более развернутой формулировке, то находиться дома и проводить всё своё время с семьей.

Мир в прямом смысле встал на уши два дня назад, когда началась эвакуация жителей Земли в соседние мироздания, но благодаря вмешательству многих правителей и государей глобальной паники, слава Бездне, удалось избежать. Пространственные врата в четырёх империях работали беспрерывно днём и ночью. Как и было оговорено ранее первыми переправляли на ту сторону детей и женщин вне зависимости от их статуса и возможностей. Простолюдин? Аристократ? Боярский представитель? Совсем неважно. Потому как такими вопросами занималось моё министерство. В данный момент всеми ресурсами в моё отсутствие заведовал Решетников, но практически ежечасно я получал все нужные отчёты в свои руки.