Поток, что соединял мой резерв и Суть Реанора пришлось спешно разрывать и обращаться к очередному запрету.

Первый запрет Высшей речи. Нарушение договора и первого завета.

Первое табу. Сфера слияния.

Запретная комбинация потоков Высшей речи.

Четырёхстихийное слияние.

Эфир молнии, эфир первозданной тьмы, эфир первозданного света и эфир льда… Гаста раздора Реанора…

Рунное тело вновь содрогнулось от неистовой боли, но на это теперь плевать. Слух почти тотчас уловил испуганный писк Ниа, а к четырем стихиям, что увечили и разрывали мой организм на части, внезапно присоединилась еще одна. Пятно льда без остатка поглотило оставшуюся часть моей правой руки, от локтя и до самих кончиков пальцев.

И в тот же миг пальцы обхватили желанную награду. Запретная четырёхстихийная гаста отныне подчинялась своему временному хозяину, а сила, заключенная в ней, пугала не только меня, но и отпрянувшего в сторону Драгуна.

— Варзаг твой… Остальные на мне… Нужно продержаться еще секунд двадцать, не больше, – ровным тоном пробасил я, искоса глядя на хранительницу Мерраввина, что стояла за нашей спиной с плотно закрытыми глазами. — Сила Ниа повлияла и на Аллейду.

— Сделаю!

Вихри энергии Убийцы Богов вновь рванули наружу, потускневшие за его спиной крылья налились знакомой бирюзой и тот стремительно выступил наперерез Варзагу. А я же обратил свой взор на бывшую богиню, которая появилась в смертельной близости от Аллейды. Причем эфемерный силуэт Шайдена следовал за ней по пятам, но нацелен тот был не на меня, а на всё ту же многострадальную хранительницу Мерраввина.

— Прочь… с дороги… — завопила отрывисто Уррия.

— Только через мой труп, — прошипел холодно я, проводя между собой и хастами знакомую магическую стену. — Так что выкусите оба!

Четырёхстихийный Эскарп…

Техника Высшей речи вновь отдалась болью в теле, но свою задачу исполнила. Задержала пожирателей на пару секунд, а затем в схватку вступила и гаста.

Непрерывный ри тм угасания…

Тело вновь ощутило прибытие очередной стихии, которая поселилась в районе солнечного сплетения, но наблюдать за метаморфозами не было никакого времени.

Копьё порхало в моих руках словно живое, хотя по своей сути оно и есть сейчас живое. Орудие рассекало и разрезало не только потоки скверны Шайдена, но и останавливало любые нападки роя Уррии. Приходилось вертеться вокруг силуэта странницы и её тьмы подобно ужу, но в этом как нельзя кстати помогали телепортационные рывки.

Кольцо защиты, что я возвел рядом со странницей, под напором хастов и их порчи продолжало сужаться. Натиск сразу двух верховных пожирателей был сравним с природным бедствием. Я и сам не понял в какой именно момент, но пропустил сразу несколько атак и эти выпады пришлось принимать собственным телом.

Теперь вокруг хранительницы порхал лишь окровавленный силуэт Жнеца Бездны.

Наверное, своей кровью я образовал тот самый неприступный омут рядом с женщиной. Нет, слабость отсутствовала, да и боль теперь практически отступила прочь. Я и тело-то в какую-то секунду перестал толком чувствовать. Ведь оно наполовину мне не принадлежало.

— НЕТ!!! НЕТ!!! НЕТ!!! — осыпая меня градом ударов, свирепо надрывался Сайдайн, который из-за злобы преобразился в силуэт скверны. — ДА СДОХНЕШЬ ТЫ ИЛИ НЕТ?!

Если честно, то и глаза мои оказались плотно закрытыми в этот момент, но я знал, что вновь получил солидную порцию увечий в виде тонких шипов порчи. Левая рука, в которой была зажата гаста действовало инстинктивно. Будь то спина или же грудь, она рефлекторно отрубала вонзившуюся в тело порчу у самой кожи.

На миг померещилось, что я нахожусь не на поле боя, а вновь стою на знакомой террасе. На смену неустанным воплям Уррии и Шайдена пришли далёкие крики детей, которые веселятся вдали и беззаботно мне машут руками, затем слух уловил мягкие голоса жен, их нежные касания на моей коже. Необычайное и чарующее спокойствие. Остаться бы здесь навечно.

Я чувствовал это так отчетливо, что пожелал окунутся в этот сладостный мираж без остатка, но все эти волшебные видения в одночасье оказались развеяны утробным рёвом бывшей богини.

— УМРИ ЖЕ, НАКОНЕЦ… СМЕРТНЫЙ!!!

— Только после тебя, — выдохнул с улыбкой я.

Замешкался я всего на мгновение, чтобы заблокировать волну вездесущего роя, метнув тем самым четырёхстихийное копьё в ей сторону, но именно этим воспользовался Шайден. Тот вновь полностью материализовался на крошечную долю секунды, рука его обратилась тем самым клинком порчи, зависшим над головой хранительницы, и пока гаста сопротивлялась Урии, я не нашел ничего лучше, как перегородить путь клинку своим телом.