— Ты расстроена? — проницательно заметила Марселия, заглядывая мне в лицо.

— Нет. Я в бешенстве. Корона ускользает из моих рук, матушка! Придётся грохнуть старшего, чтобы второй стал наследником. Только тс-с-с, никому не сообщай о моих коварных замыслах.

Мачеха хрюкнула от неожиданности. Я тоже засмеялась.

— А, кстати, он вообще второй, или, может десятый? Мне интересно, скольких придётся устранять на пути к трону.

— Второй-второй, — успокоила Марселия. — Кровожадная ты моя девочка. Я правильно понимаю, что ты далека от политики и ничегошеньки не помнишь о своём женихе? Тогда быстро введу тебя в курс дела: его высочество Криштиан — второй сын короля, ему двадцать три года. Женат не был, но, поговаривают, не делила с ним постель только ленивая. Любит красивых женщин. Женщин, балы, театр, одним словом всё, что связано с развлечениями.

Я выразительно приподняла бровь. Надо же, родные братья, а такие разные!

— Да-да, Ирэна. Умом принц не блещет, за поведение ему можно было бы уверенно поставить нижний балл. Удивительно даже, как ты не слышала ничего о нём. Каждый второй скандал в Лузитании связан с принцем Криштианом. То дуэль, то какой-нибудь праведный муж застает жену в объятьях жизнерадостного мерзавца. А то вдруг газеты взрываются сенсацией, как принц с друзьями устраивает такой кутёж, о котором девицам нельзя даже рассказывать. Или о том, что Криштиан пропал из дворца неизвестно куда. А потом он оказывается где-то на дирижабле над Ингварией. Одним словом, я думаю, его величество решил остепенить сыночка и как-то приспособить к государственным делам. «Пусть хоть детей рожает, — наверное, подумал король, — всё лучше, чем ничего».

Да уж. Нечего сказать. Точный антипод моего героя. Ролдао, кажется, с детства был серьёзным и ответственным. В свои пятнадцать возглавил поход против диких андурийцев, причём самостоятельно разработал оригинальную стратегию ведения войны в горах. В семнадцать получил высшую воинскую награду — алмазную пуговицу. В восемнадцать стал золотым клинком королевства. Сейчас возглавляет королевскую армию и проводит какие-то сверхсекретные реформы. Поговаривают, внедряет в войска подводные лодки, но я плохо себе представляю лодку, которая может ходить под водой. Одним словом, человек, сразу рождённый взрослым. Настоящий наследник.

По-видимому, природа отняла все достоинства у Криштиана и с избытком наградила ими Ролдао. Страшно подумать, что было бы с Лузитанией, если бы братья родились в ином порядке.

Весёленькое замужество мне предстоит. Но есть и плюс: вряд ли безалаберный принц станет запрещать мне писать портреты. А ещё… Возможно, что в постели он меня порадует, а не разочарует? Ну, раз он настолько опытен? Хотя… Пухляш. Вряд ли. Наверное, дамы спят с ним только из-за его титула.

В целом всё складывалось как нельзя лучше. Мне действительно больше подходил королевский балбес, чем ледяной и суровый полководец. Вот только сердце ныло о серых глазах королевича. О моей детской влюблённости.

Ну не глупое ли?

Мне девятнадцать. Я хочу любви, поцелуев, объятий и приключений. Хочу, чтобы мной восхищались и лгали, как я прекрасна. В конце концов, всё в нашей жизни, так или иначе — ложь.

Вечером Томашек залез ко мне в окно. Сделать это было несложно: увитая виноградом лоджия вела в садик мраморными узкими ступеньками — мечта любого вора. Правда, садик был внутренним, это бы гипотетического преступника, думаю, расстроило. Но Томашек, как сын садовника, конечно, мог пройти везде.

Честно признаться, я забыла про наш план, погружённая в думы о предстоящем. Моя рука выводила на листе ватмана языки пламени. Очнулась я только, когда жадные руки парня накрыли мои груди, а горячие губы коснулись шеи. Дёрнулась.

— Как ты не вовремя! Разве не видишь, что я занята?

— То есть, я уже лишний, Ваше высочество? — угрюмо процедил тот, отстраняясь.

Уже знает. И всё равно пришёл?

Я обернулась, в упор взглянула в потемневшие от обиды глаза.

— Лишний, — кивнула. — Ты не понимаешь, что сделает с тобой и твоим отцом дон Эстэбан, если королевская проверка не подтвердит мою невинность?

Он гордо вскинул гладко выбритый волевой подбородок:

— Подтвердит. Я не буду нарушать твою девственность, Ирэн, — притянул к себе, уткнув носом в мышцы груди. — Иди ко мне, моя девочка.

Я фыркнула. Смешно. Какая я ему, к демонам, девочка? Пусть так посудомоек своих называет. Решительно отстранилась.

— Ты забываешься, Томашек, — прошипела кошкой. — Немедленно отпустил меня! Руки убери, я сказала.

Его лицо исказилось от ярости.

Гм. Почему, когда я просила его изобразить гнев отверженного андурийца, он так и не смог придать своему миловидному лицу агрессию? Моя, возможно, лучшая идея по композиции так и не состоялась тогда! А сейчас — нате, пожалуйста. Ярость, гнев, похоть, оскорблённая гордость — всё искреннее, яркое, подлинное.

— Подожди… Замри, — прошептала я в восторге, сразу обо всём забыв. — Вот так и стой… Нет, два шага налево и развернись к окну…

Парень зарычал. Я схватила карандаш и поспешно перелистнула лист на мольберте. Но тут его рука схватила мою, Томашек рывком развернул меня к себе.

— Ирэн! — прорычал, сверкая глазами. Ну надо же, даже телячьи ресницы не помешали грозному взгляду. А я-то думала, что всё дело в них. — Ты издеваешься надо мной? Кто я для тебя? Просто натурщик? Только лишь объект для твоих рисунков? Ты меня любишь или…