Волк неодобрительно покачал головой.

Мы еще минут тридцать проговорили и обсудили разные детали, а затем я отправился в путешествие. Хотя все мои люди были готовы, но они пока остаются в поместье, и как я предполагаю, пригодятся позже, если все пойдет по плану, а если нет, то… То я сам справлюсь, тоже мне задачка… Бывало в жизни и посложнее.

Со мной отправился только Бурбулис.

Вообще, из всей этой операции, которую я придумал, самое сложное было научить некоторым новым вещам Бурбулиса и договориться с ним. Я даже для храбрости разрешил ему пригубить немного спиртного, да только он отказался. Сразу видно, что человек хочет жить, а еще не любит высоту.

Мы быстро добрались до аэродрома, где нас уже ждал Пожарский с серьезным выражением на лице.

— Не передумал? — обращаюсь к нему. — Еще не поздно сказать, что отказываешься.

— Никак нет! Я готов, это будет… интересно, — наконец-то на его лице появилась улыбка, которая говорит все о нем.

Он уже все для себя решил, и даже если не вернется, то будет счастлив, что поучаствовал в такой авантюре. Затем мы загрузились, пять Валькирии поднялись в воздух и направились в нужную сторону. В одной из них мы уплотнились с Бурбом на месте второго пилота, остальные — прикрывали нас. Но сколько бы мы не летели, а скоро на выход, и от этого было нелегко… Бурбулису. Мне-то плевать, я знаю, что в любом случае выживу, а вот он, кажется, стал думать о том, как мало в своей жизни успел.

— Нас заметили! — сообщает Пожар нам.

— Классно им, — пожимаю плечами и дальше смотрю в свой планшет.

— У-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у… — орет перепуганный Бурбулис, когда Пожар совершает тройной вираж, или как это у них называется.

Пожарский только хохочет и просит нас пристегнуться покрепче. Он умудряется при этом еще и шутить. Сразу четыре ракеты проносятся мимо нас.

— Пронесло? — спрашивает Бурбулис с вселенской надеждой в глазах.

— Ты сам в это веришь? — говорю ему, ухмыляясь.

Он снова кричит от новых виражей, ведь ракеты опять летят в нашу сторону.

— Не ссы! Это еще не самое интересное… Самое интересное начнется тогда, когда они поднимут свою авиацию, — сообщает Бурбулису Пожарский.

После трех залпов ПВО они таки подняли авиацию. Вот там стало уже весело всем. А я себе сделал пометку в голове, что нужно будет потом отправить Ульриху ящик с хорошим коньяком, который возьму из запасов Бурба. Он вечно где-то себе интересное пойло находит. Есть у меня, правда, предположение, что он с разломщиками там договорился, и если они что-то находят из алкоголя, то сразу ему тащат. Интересно, чем он рассчитывается с ними?

— Александро… Как ты думаешь, это все? — спросил меня бледный Бурбулис после того, как наши ребята сбили шесть вражеских истребителей.

— Бурбулис, не будь таким наивным. Мы в самом сердце вражеской территории. Как думаешь, у них там всего шесть истребителей?

— Блин… Нужно было все-таки выпить стопочку…Или две… Или бутылку… — пожаловался он на жизнь.

В следующий раз на нас решили поднять не шесть, а сразу двенадцать. Там уже совсем стало невесело, и помимо этого еще иногда выплевывали ракеты системы ПВО. Тогда мы поднялись, как можно выше. Не каждый истребитель может подняться на высоту, на которой сейчас мы находимся. Большинство врагов не смогло.

Но несколько все же смогли. Пришлось снова терпеть все эти виражи, натянув кислородную маску, но мои ребята быстро разобрались. Тогда-то видно мы и додолбали здесь всех… Радар показал, что к нам приближается сразу тридцать два борта, и это… Беспокоило?

— До подхода к цели осталось две минуты, — сообщил Пожарский, что не могло не порадовать.

Правда, радовало это только меня, а вот Бурбулиса не очень. Я не хотел терять своего пилота и понимал, что в таком темпе он долго не продержится. Сам себе пообещал потом поставить ему две печати, как только вернусь. Он это заслужил!

— Тридцать секунд до точки!

— Александро… Слушай… А еще не поздно передумать? Почему-то эта идея мне уже не так нравится, как вчера.

Сам в шоке, что непоколебимого мечника можно чем-то напугать. Я хотел ему ответить, но не придумал быстро, что… Была версия между — «Мы идем до конца!» и «Конечно, можно… Выходи!».

— ПОГНАЛИ!!! — заорал Пожарский, не дав мне додумать мысль до конца и дернул за рычажок. Нас катапультировало.

А дальше мы уже кричали с ним вдвоем. Я от веселья, а Бурб от паники. Могу его прекрасно понять. Он всю жизнь тренировался с холодным оружием, а не летать учился.

— НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕЛЬЗЯ-Я-Я-Я-Я ТАК Б-Ы-Л-О ДЕ-Е-Е-Е-ЛАТЬ!!! Ш-Ш-Ш-Ш-ШУКА!!! — орет Бурбулис, который, вероятно, пересмотрел фильмов, думая, что это будет ровно на счет три, а не сразу пошли и зашибись.

— Э-э-э-э-э-э-э-э?! — возмутился Шнырька, когда услышал знакомые слова.

Кстати, эта операция должна была быть тайной. Но Бурбулис уже так орет во всю глотку, что только глухой или мертвый его не услышит. А еще Шнырька показывает, что в крепости нас заметили, а значит… Пора действовать.