Глаза Тристана жгли злые слезы.

Он вспомнил, как впервые посетил Арден. Это случилось через полгода после знакомства с Анной. Он не мог бороться со своими чувствами и хотел увидеть ее хотя бы одним глазком. Тогда-то он и стал свидетелем сцены, когда Анна учила Рэндалла играть сложную партию на пианино. Они вместе шутили, смеялись, по-доброму подтрунивали друг над другом. И он точно знал, что их отношения были искренними – в отличие от Тристана и его братьев. Они любили друг друга, были настоящей семьей.

Тристан до сих пор даже себе боялся признаться, что хотел бы стать частью такой семьи.

– Он тоже был моим братом, – едва слышно сказал Тристан.

– Что? – Губы Мари дрогнули.

Тристан поднял голову и встретился с ее полным смятения взглядом. Ее величавость и непоколебимое спокойствие дали трещину, уступив место волнению. Тристан взмолился Единому, чтобы не разочароваться в ней еще сильнее.

– Умоляю, матушка, скажи, что ты не знала о планах Артура убить Рэндалла. – Его голос дрожал. – Молю, скажи, что если знала, то пыталась его отговорить… Скажи, матушка.

По лицу Мари пробежала тень. Она опустилась на соседний стул и трясущейся рукой поправила темную прядь, выбившуюся из высокой замысловатой прически.

– О планах Артура я узнала слишком поздно. Рэндалл уже сел на корабль.

– Я так хочу тебе верить, мама, но теперь у меня едва ли получится. – Тристан бросил яблоко на стол, и оно покатилось по светлой скатерти, сбив пустой бокал.

Услышав его замечание, Мари поджала губы.

– Я не убийца, сын. Он пришел в наш дом совсем мальчишкой, и я никогда не желала ему зла, хотя у меня было предостаточно причин его ненавидеть. Но прошлое не изменить. Нам придется жить с этим.

– Отец знает? – Он с горечью посмотрел на мать. Как бы Алан ни проявлял пренебрежение к своему бастарду, Тристан точно знал, что отец не позволил бы сыну причинить ему вред. – Ты не скажешь о преступлении Артура отцу? – Он поднялся со стула и попятился спиной к двери.

Мари порывисто дернулась и шагнула ему навстречу, но Тристан выставил перед собой руку. Этим жестом он возводил между собой и матерью невидимую стену.

– Если Алан узнает, он предаст Артура королевскому суду. Я не позволю этому случиться! Мне жаль, сынок, правда жаль. Но я всегда буду делать выбор в пользу своих сыновей. Когда у тебя появятся свои дети, ты поймешь. Я просто пытаюсь защитить вас.

Тристан сделал еще несколько шагов и уперся спиной в дверь.

– Если у меня появятся дети, матушка, – с издевкой произнес он последнее слово, – я сделаю все возможное, чтобы они держались от вас как можно дальше.

Брошенные Тристаном слова ударили Мари подобно хлысту. По ее щеке покатилась слеза.

– Тристан…

– Если не хочешь, чтобы твой золотой сынок убил еще одного брата, оставь хотя бы этот разговор между нами.

Тристан без оглядки покинул комнаты, напоследок громко хлопнув дверью, и чуть ли не бегом припустил в сторону выхода из замка. На лестничном пролете он сбил с ног служанку, которая несла в руках большую стопку белья. Казалось, она больно ударилась головой, но Тристану было все равно. По его щекам текли предательские слезы, а внутри вместо бушующего урагана царил полный штиль.

Март, 1136 г. со дня Разделения

Весна пришла в Арден с холодным порывистым ветром и мокрым снегом. Из-за ненастной погоды Аврора уже несколько дней не могла погулять с детьми на улице. Райнер каждое утро указывал своей пухлой ручкой на окно и жалобно хныкал. В свои восемь месяцев он был не по возрасту смышленым и непоседливым.

Вот и сейчас он неустанно теребил косу Авроры, сидя у нее на коленях, и с тоской глядел в окно.

– На улице холодно, радость моя, – прошептала она и поцеловала его ладошку. – Как выйдет солнце, и мы будем много-много гулять, я обещаю.

Райнер, будто демонстрируя свое недовольство, сполз с ее колен на пушистый ковер и принялся изучать новую тряпичную куклу, которую ему сшила Тина. Аврора с улыбкой наблюдала за возней сына, пока тихое потрескивание огня в камине погружало ее в полудрему.

Она всем сердцем любила такие моменты, когда они с Райнером оставались наедине. Одной лишь улыбкой он был способен заглушить неутихающую боль в ее груди, а его осмысленный взгляд прозрачно-серых глаз, так сильно похожих на отцовские, придавал ей сил.

Тряпичная кукла быстро наскучила Райнеру, и он пополз обратно к Авроре. Она легла на ковер, уложила его рядом с собой и стала вертеть над ним вырезанным из дерева вороном, подражая полету птицы. Райнер оживленно замахал ручками и с громким агуканием попытался схватить игрушку. Аврора не сдержалась и тихо засмеялась от того, какое недовольное лицо состроил сын, когда не смог дотянуться до птицы.

Она уже хотела зацеловать его пухлые щечки, как в дальней части комнаты раздался истошный плач.