А она-то, вослед корабля с печалью взирая,

250 В уязвленной душе разнородной скорби вращала.

А с другой стороны цветущий Иакх уже мчался

С хороводом сатиров и Низой рожденных силенов[297]

Прямо к тебе, Ариадна, любовью к тебе воспылавши

………………………………………

Взапуски тут веселились они в опьянении яром

255 И бушевали эвой! эвой! головами качая,

Тирсами часть из них с увитым концом потрясала,

А другие швырялись кусками растерзанной телки,

Те из змей перевитых себе пояса надевали,

Те справляли заветные оргии в полых ковчегах,

260 Оргии те, что напрасно желали бы слышать профаны;

Эти в тимпан ударяли, высоко приподнявши руки,

Или из меди округлой трепещущий звон извлекали,

Многие ревом хрипливо звучащим рога надували,

И чужеземная дудка свистела ужасным напевом.[298]

265 Вот такими рисунками убранный полог роскошно,

Всю занимая постелю, своим прикрывал одеяньем.

После того, как насытила взор фессалийская юность

Этим, священным богам начала уступать она место.

Тут, как зефир, что дыханием утренним спящее море

270 Пробуждает и падая вкось вызывает в нем волны,[299]

Чуть лишь Аврора восстанет с порога подвижного солнца,

Тихо вначале они, дыханием кротким гонимы,

Движутся, легкие звуки их плеска с хихиканьем сходны,

После под крепнущим ветром вздымаются больше и больше,

275 И, пурпурным вдали отливая сияньем, катятся,

Так, покидая преддверие царских покоев все вместе,

Порознь каждый к себе проворной стопой расходились.

После ухода их первым из всех с вершин Пелиона

Прибыл Хирон, принося с собою лесные подарки.[300]

280 Ибо все, что родится в полях, что на высях есть горных

Фессалийского берега, все те цветы, что выводит

Западный ветр, плодотворно дыша над струями речными,

Он принес, повязавши их сам без разбору венками,

Так, что их запахом сладким пропитанный дом улыбнулся.

285 Следом предстал и Пеней,[301] покинув зеленые Темпы,

Темпы, которые все опоясаны лесом нависшим,

Предоставляя вполне хороводам наяд разнородным

Не пустым он пришел: принес он буков высоких

С корнями и со стволами прямыми и лавров истяжных

290 Не без платанов кивающих, да и сестер мягкоствольных

Фаэтона[302] сгоревшего и кипарисов воздушных;

Их он, смежая, кругом по широкому дому расставил,

Чтоб зеленело преддверье, одетое мягко листвою.

Следом за ним Прометей с измыслительным сердцем явился,

295 Древней казни следы еще сохраняющий слабо,

Что когда-то при членах, закованных в скифские цепи[303]

Он претерпел, вися на вершине обрывистой горной.

Тут родитель богов с детьми и священной супругой

Прибыл, тебя лишь, Феб, одного на небе оставив

300 И близнеца твоего,[304] на горах воссевшую Идра.

Ибо вместе с тобой и сестра не любила Пелея

И не хотела почтить она факелов брачных Фетиды.

Как на сиденьях они белоснежных члены согнули,

То им покрыли столы, наставивши блюд разнородных,

305 А между тем, сотрясая тела свои дряхлым движеньем,