– Вы сами держите овец и совсем не охотитесь? – я вышла и направилась к Сафалу.

– Охотимся, но сейчас, Харэм сказал нам о том, что земля живая, и нужно брать от нее столько, сколько нам нужно, не брать большой запас, расходовать сколько нужно. Харэм будет мудрым правителем, Макраш, и он много успеет сделать, потому что еще молод, - Сафал гордился своим правителем, и мне это очень нравилось – так нам спокойнее.

Но как, оказывается, внушаем юноша. После нашего разговора с ним он подумал над этим, поменял законы и привычки людей. Дикарям легче принимать решение правителя, с этим спорить нельзя, а у нас такое уже не пройдет, да и сама стремлюсь иметь запасы побольше. Логики в словах дикаря много – нам и правда, не зачем столько мяса в дороге, лишний груз.

– Сири, я убила козу. Сейчас ее освежуют, пожарят, мы поедим, и можем выдвигаться. На следующем привале нам не придется готовить. Даже костер можно не разжигать, - Юта поставила над костром котелок и приготовила мешочек с травами.

– Хорошо, что ты у нас такая охотница!

– Да не придумывай, потому что я знаю, как ты стреляешь из лука, Сири, почти лучше всех.

– Ну, ну, только вот это нам особо ни к чему. Отец продолжает злиться за то, что ты пошла с нами? – он был слишком молчалив и, наверно, меня винил в том, что я не донесла до его дочери всей опасности данного предприятия.

– Сири, отец скоро успокоится, даже можешь не переживать об этом. Что думаешь, получится все?

– Что?

– Ну, этот план с южанами?

– Я не знаю, Юта, но в одном уверена точно, сейчас Орус более опасен, чем весь юг.

– Да, я уже поняла. Мужчины начинают поговаривать о том, что он один хорошо справляется с делами. Думаю, их кто-то в этом убеждает. Даже среди наших соседей были разговоры о том, что вы перетягиваете в свой Зарам молодых и собираете армию, - Боже, почему она раньше мне об этом не рассказала.

– Эти разговоры были еще до нашего похода, Юта, так ведь? Ты же больше не была дома, - сейчас я понимала, что дела обстоят куда хуже, чем я думала.

– Да, сосед, который всегда был другом деда, в его мастерской за кружкой ола, он говорил, что вы двое решили захватить все земли, чтобы единолично править здесь. Что у себя на севере вы строите город – крепость, и будете там прятаться от простых людей, которые останутся без поддержки.

– Почему же ты раньше, до похода на север, еще в самом начале весны, не сказала мне об этом, Юта?

– Я думала это пьяные бредни, но потом еще одна соседка сказала, что Орус собирает мужчин, и планирует снизить налоги, что выплачивают люди за охрану земель. Вот тогда у меня возникло чувство, словно я чего-то недопонимаю, но все равно, я не переживала так сильно. А потом этот случай с пленом, и это вообще забылось.

– Юта, знай, что все, что заставляет оглянуться, все, что звучит не так как мы привыкли, или как ты думаешь лично, нужно запоминать, нужно принимать во внимание. В этих деталях всегда кроется что-то. Будь всегда глазами и ушами, но не показывай, что ты знаешь это, не говори ни слова, если не уверена полностью, что это твой человек.

– Да, Сири, я это уже поняла.

– Нас ждут большие перемены, Юта, и кое-что из того, что они говорили, окажется правдой, только прошу тебя, знай, что это не было задумано. Так получается потому что иначе никак.

– А что именно станет «правдой»?

– Все, что сказал пьяный друг деда. Все!

Однажды, в моей прошлой жизни, мы с мужем ездили в Карелию. Меня вдохновляла природа края – было в ней что-то девственное, но в то же время грубое. Север не прощает ошибок и пренебрежения.

Сейчас мы ехали по похожему ландшафту. Было ощущение, что я снова вернулась туда, и стоит мне оглянуться, я увижу треугольные со стеклянными крышами, домики, стоящие в ряд. Там жили туристы из разных стран. Вечерами на улице мы жгли костры, жарили мясо, знакомились. Нам привезли рыбу и белое вино, мы сидели в теплых беседках после бани и рассуждали о том, что дикий мир прекрасен. Сейчас меня смешат те рассуждения. Мы не жили в дикой природе, нас снабжали всем необходимым, на нас не могли напасть ночью, и нам не приходилось думать, чем заменить антибиотики, или хотя бы обезболивающие.

– Юта, ты можешь себе представить, что когда-нибудь сквозь все леса будут проходить дороги? – мы виляли между деревьями, и я замечала, как наши проводники время от времени смотрят на солнце. Я боялась, что вот так, чуть свернешь не туда, и ты придешь уже не на запад, а, допустим, на юго-запад, а это сотни километров, которые приходится идти, порой, несколько недель.

– Зачем дороги по лесам? Я понимаю, что они нужны между городами, деревнями, как ты называешь станы, но в лесу, мне кажется, они ни к чему, - да, о том, что у нас могут быть еще соседи, она не думала.