– Да ладно тебе! Смотри, какую красотку отдаю! Молодая, красивая, не тронутая (наверно), а ты торгуешься как барыга рыночный, - попеняла она недовольно, а Марк, которого вся эта ситуация вдруг развеселила, засмеялся тихонько.

– Уговорила, за такую красавицу и топора не жалко, - сказал он громко, явно рисуясь и на публику играя, а потом, вытянув кривоватое изделие, выкованное из остатков автобуса и предназначенное для обмена, протянул девушке.

– Тем более что все равно тебе и несли, - шепнул он ей на ухо ехидно.

Катерина фыркнула, но быстро исправившись, топор приняла с видом королевы, а Марк, протянув руку, подхватил девчонку и прижал трясущееся тельце к себе.

Аборигены тут же загалдели, а компания выдохнула облегчённо - все же конфликт с племенем в планы их точно не входил, но все испортил вождь - скандалист, попытавшийся отобрать подарок.

– Моя женщина, я отдал и подарок мой!
– заявил он уверенно.

Такой подставы не ожидал никто. Слишком рано обрадовавшаяся перемирию компания переглянулась и выдохнула разочарованно, но Катерину было не провести.

– Ага! Щаааззз!
– фыркнула она, перекинув топор из правой руки в левую и обратно.
– Ты сам сказал, что она жена Мрука и назад ее не возьмешь! Значит, я как главная женщина в семье сама решаю за нее. Марк, ты же возьмешь Хану в жены?
– спросила насмешливо.

Парень замер на мгновение, потом усмехнулся и подмигнул девушке шкодливо.

– А девочка ничего так, почему бы и нет, - протянул задумчиво и тут же, глядя на смотревшую на него с надеждой аборигенку объявил громко, - беру Хану в свой дом главной женой!

Аборигены, с любопытством наблюдавшие за противостоянием Катерины с вождем охнули и зашумели, Софья с Марусей хихикнули, а друзья мужчины переглянулись понимающе. Что уж не говори, а девочка действительно как картинка выглядит. Не портят ее даже не слишком чистые закрученные в разлохмаченные жгуты волосы до попы, да и сам цвет воронова крыла в купе с голубыми глазами эффект дает потрясающий.

В общем, приобретенную жену Марк из рук так и не выпустил, а вот с аборигенами договаривались долго. Пришлось убеждать, что на власть в племени они не претендуют и пообещать, что останется кто-нибудь и учить их будет. Так-то как лепить горшки и готовить в них и Катерина показала уже, а вот огород сажать кочевому племени, уходящему на время холодов, смысла не было, ну или не хотели они.

Впрочем, Алексей заинтересовал их другим - пообещал научить топоры и наконечники на копья делать.

Тут уж даже обиженный Хнак, вождь аборигенов заинтересовался и свободную хижину пообещал, но компания отказалась, решила, что сами дом поставят. Заодно и строить дикарей научат, а там, если они на одном месте осядут, глядишь, и до огорода дойдет дело.

В общем, за дело взялись все вместе. Ночевать, конечно, оставаться не рисковали, к себе через портал возвращались, но за месяц с помощью аборигенов три коробки метров по двадцать пять поставили. Софья тут же бурную деятельность развела, показывая как печи сложить правильно, да трубу наружу вывести, а Маруся взялась лечить всех, кто под руку попадется.

– Надо же тренироваться на ком-нибудь, да дар совершенствовать, - объяснила она смущенно.

Соглашались, кстати не все. Отчего то большинство боялись женщину и шарахались как от прокаженной, но все решил случай. Однажды, почти у самого поселения на ребенка напал и почти откусил руку небольшой зверь похожий на гиену.

Как оказалось, разделывающие добычу охотники поленились отнести и закопать внутренности подальше, да так в кустах бросили, чем и навлекли беду.

Тут-то Маруся и показала себя во всей красе. Упарилась, конечно, до полуобморочного состояния, но руку ребенку срастила так, что она даже сгибаться, как раньше стала.

Обрадованные родители тут же шкуру того убитого зверя преподнесли ей, но главное, что ручеек из страждущих аборигенов потянулся уже уверенней. Пришлось даже отказывать тем, у кого раны слишком старые и сделать нельзя ничего, но одного парнишку все же взялась лечить. Он, как оказалось, после неудачного падения перед холодами хромым остался, а поскольку родителей не было давно, то из хижины его выгнали, а прибиться к другим не получилось.

Парнишку, которому от силы и пятнадцати лет нельзя было, друзья забрали в поселение и устроили в общем доме. Почти неделю Маруся прощупывала ногу и прикидывала, как бы все исправить, а потом достала из заначки последнюю бутылку советской, доставшейся от почившего тестя Алексея водку и, напоив мальчишку, принялась за лечение.

Ломать неправильно сросшуюся кость пришлось Андрею, поскольку остальные участвовать в этой сомнительной идее отказались. Марго ругалась правда, что продует полезный непонятно для кого перевели, и притащила странный отвар, якобы сонный и обезболивающий.

К чести женщины, надо признаться, что парень действительно во время экзекуции не проснулся. Неизвестно, что из примененных средств подействовало, но почти двое суток пролежал он в бессознательном состоянии, а когда проснулся, не мог поверить, что может ходить нормально.