Темник хотел проверить температуру тела магички и уже потянулся к её руке, но та резко отпрянула к стене. Дыхание её ускорилось, руки из-за слабости не могли удержать, отчего пришлось вернуться в лежачее положение. Ника с большим трудом сдерживала слёзы: отчаяния, страха, отвращения из-за мерзких ощущений в животе. Вновь попыталась встать, но голова закружилась, а в районе горла что-то неприятно скопилось, округляя щёки.

— Хиа! Бун, ведро! — Подобравшись, строго скомандовал наследник, а сам попытался успокоить Дому и перевернуть её на бок, чтобы не подавилась. — Гост, тёплую воду с двумя ложками сахара! Бёрд, стакан простой воды! Лыад, окно и бумажные салфетки!

Первый названный парень с идеально белыми вьющимися волосами до середины ушей, высокий и одетый в пижаму из микрофибры с вышитыми на ней облачками, тут же побежал к посуде готовить подслащенную воду. Второй, с собранными в тонкий пучок медными волосами, вышел из-за стола и, поправив коричневую футболку, прикрывающую широкие шорты, двинулся вслед за первым набирать стакан воды. Третий же, с огненно-алым каре, запахнув рубашку клетчатой красно-чёрной пижамы, ринулся к окошку, полностью раскрывая его для поступления свежего воздуха.

Бунси вернулась из ванной с чёрным ведром и подала его Сету. Тот попросил девушку придержать его у кровати, а сам приподнял иностранку, оперев её на локоть, старательно придерживая за бока, направил её лицо к ведру и подпёр чужой лоб своей ладонью. Пока маг нежно поглаживал Галицкую по спине снизу вверх, ловко закрутив волосы и засунув их под одежду, та, не сумев долго сдерживаться, опустошила желудок от всей немногочисленной еды, что была съедена перед сном. Все парни, чтобы не слишком смущать девушку в будущем, тактично отвели от неё взгляды, спокойно продолжив заниматься своими делами.

Бун бесшумно вздохнула, вздрогнув — не брезгливо или отвращёно, а встревоженно. Что же настолько пугающее случилось у этой девочки, почему сейчас ей плохо, до безумия, до рвоты?

Бёрд с Гостом стояли неподалёку, держа в мелко подрагивающих руках по стакану, и смотрели на Доминику так же тревожно и сочувствующе, как и темники, а Лыад сминал в пальцах рулон бумажных салфеток, стараясь успокоить нервы.

Когда Ника закончила, вся продрогнув и совсем лишившись сил, Пхантхэ осторожно протёр ей губы, заставил прополоскать рот водой и уложил обратно на бок. Легко прошёлся пальцами по спине магички, заново считав информацию со спинного мозга, проверив тем самым состояние всего организма. Убедившись в целостности всех органов и, в частности, в исправной работе желудка, но завидев что-то в некотором роде подозрительное в нескольких отделах головного мозга, он пришёл к выводу, что виной этого действительно была паническая атака, хотя что-то не оставляло в покое, терзало изнутри.

Пока Дома умолкла, тяжело дыша и мирно глядя в одну точку на полу, Тхэ попытал удачу и спросил ласково, для предохранения положив свою ладонь ей на лопатки, чтобы вскочить не смогла, если бы захотела:

— Сау ба, всё хорошо? Давай водички с сахаром попьём?

— Я… мне… не знаю. Страшно, — на глаза навернулись слёзы. Она выглядела беспомощной, лежала, подложив под голову одну руку, а вторую скинув с кровати вниз, позволяя той вольно свисать. Солёные капельки намочили обсохшие, всё не прекращающие дрожать губы. Не давая точного ответа, она послушно привстала на локте и, слегка приподняв голову, приоткрыла рот, позволяя влить в себя немного сладкой жидкости. Сморщившись от саднящей боли в горле, проглотила воду с сахаром и упала обратно. — Страшно.

— Почему страшно, сау? — Спросил совсем уж беззвучно, наклонившись к безжизненной на вид девушке.

— Я не знаю… пугает всё… Все. Голова кружится и страшно, плохо. Это… то самое, понимаешь? — Бормотала темничка едва уловимо. — Я поняла сейчас, когда разум слегка прояснился… вспомнила, что такое уже испытывала… Это они виноваты.

— Ох, Дьявол… — Сын директора поджал губы, виновато опустив вниз голову. Тяжело было смотреть на эту испуганную, ослабленную, бесшумно плачущую девочку, смотрящую вниз из-за невозможности поднять глаза. А ещё труднее было понимать, что виноват в таком её состоянии он сам. — Прости, сау, я знаю, что провинился…

Прасета осознал причину, по которой чувствовал дискомфорт при исследовании организма знакомой, как и смысл сказанных «шифровкой» слов. Ему не составляло труда перебороть себя и полностью ощутить вину на сердце, принять собственную неправоту, но трудно было поверить в то, что своей безграничной тупостью он подверг это маленькое, и без него очень несчастное существо таким мучениям.

— Что? — Непонимающе прошептала Бунси, уставившись на друга ошарашенными глазами в ожидании объяснений. — Пи’Сет, о чём ты говоришь? В чём ты можешь быть виноват? Как это понимать?

Она сидела на корточках вровень с головой Доминики и прокручивала в голове все моменты, о которых могла идти речь, но ни одну не получилось точно наложить на ситуацию, ни одна не могла объяснить подобный случай.

— Так и понимать, люк мэу, что я полный идиот, — опустошённо выдохнул Сет и виновато посмотрел на петербурженку.

— Пи’, объяснись! — Разъярилась магичка, не желая принимать правды, которую сама себе обрисовала в голове.

— Говори тише, пожалуйста, — серо, потеряв всякие хорошие эмоции, тепло попросил приятельницу парень, видя, как от громких звуков беспомощно вздрогнула Ника, чуть зажмурившись. — Когда я сау в медпункт отнёс в тот день, то девочкам на стойке шепнул, чтобы они за мой счёт ей препараты кое-какие вручили и пропивать сказали. Они утверждали, что её организму они, по существу, не требуются, но я настоял на своём… Кретин.