— Торрос, они вернулись! Волки!

— Я же говори-и-ила! — взвыла я.

Дальнейшее происходило, как во сне. Я словно в тумане брела за родителями к участку Эвина Файвлендора. Люди перешептывались, молились, плакали. Одной рукой я держалась за маму, другой прижимала к груди проклятое яблоко. Мы кое-как протиснулись сквозь плотную толпу, и моему взору предстало распластавшееся посреди сада окровавленное тело Гилли Эккера.

Сам Эвин Файвлендор в рабочих рукавицах сидел над ним на коленях. Он не обращал внимания на рассыпанные по траве сворованные яблоки. Его беспокоил… труп.

Я с пронзительным криком прижалась к маме. Она ладонью закрыла мне глаза, чтобы я не видела этот кошмар, запомнила Гилли вечно веселым мальчишкой. Но запомнила я другое: оставленный на месте преступления коготь, найденный нашим караульным. Коготь, принадлежащий не просто волку, а оборотню…

11 лет спустя

Я стояла перед дубовой дверью в ожидании своего часа на последний индивидуальный урок к магистру Кио Куангу. И хотя я была лучшей выпускницей курса, мне велели встать в конец очереди. Даже белоручка Кларисса Авереску, с трудом сдавшая экзамены, уже получила свое заключительное наставление и мяла в руках диплом, выданный ей разве что за громкое имя семьи. Ее предок Бастиан Авереску был в числе основателей Школы Охотников. Потомки особым талантом к его искусству не обладали, но все равно из поколения в поколение им было за честь получить диплом охотника. Правда, я ни разу не слышала, чтобы кто-то из нынешних Авереску поймал хоть одного оборотня.

— Стейша Корнс! — объявила своим скрипучим до нервного тика голосом Гермия Элль, руководитель практик всех выпускников вот уже на протяжении четырех десятилетий. — Пройдите на итоговую аттестацию!

Я сделала глубокий вдох и переступила порог.

Всем было известно, что магистр Кио Куанг зачастую давал не самые угодные рекомендации. Кому-то намекал на никудышную подготовленность по самым важным дисциплинам, другим советовал проявить себя в менее опасной и ответственной сфере, а некоторые жаловались, что он и вовсе втаптывал их в грязь. Хотя последние наверняка приукрашивали. Магистр Кио Куанг никогда не позволял себе оскорблений, даже в те моменты, когда студенты откровенно напрашивались. Но сплетни о нечисти, размусоливание мифов и излишнюю болтовню он страсть как не любил. Мог занизить балл или дать дополнительное задание, поймав кого-то на чем-то подобном. Однако мне не стоило нервничать. Я была прилежной ученицей и получала от него лишь похвалу.

— Стейша, — произнес магистр почти нараспев, взяв с письменного стола последний диплом — мой.

— Почет и уважение вам, магистр Куанг, — поприветствовала я его легким поклоном, остановившись посреди кабинета — в том самом месте, откуда начиналась зона для особо приглашенных.

— Проходи, — улыбнулся он мне, и его раскосые глаза зауженного южного разреза засверкали блеском.

С позволения я подошла ближе к столу. Магистр внимательно взглянул на меня и чуть склонил голову. Именно ожидание его заветных слов вызывало трепет, а не сами слова. Ведь уже было неважно, что он скажет. Все равно каждый пойдет своим путем. Магистр Куанг, разумеется, это знал. Просто дать совет — его прямое обязательство и перед Школой, и перед выпускниками, и перед собственной совестью.

— Сюда приходят по разным причинам, — начал он после недолгой паузы. — Кто-то идет по стопам предков, некоторые считают профессию охотника прерогативной, единицы имеют в себе способности выслеживать и бороться с оборотнями. За долгие годы моей практики приходили учиться и ради мести, но только ты дошла до конца. Тебя не спугнул ни единый урок. А ведь в твой успех почти никто не верил.

Все это я прекрасно знала. Преподаватели даже не относились ко мне серьезно первые пару сессий. Бездарной Клариссе Авереску уделяли больше времени и внимания, как будто из нее вышла бы отличная охотница. Только когда я прошла первый этап переводных экзаменов, меня заметили. Девочку из далекой провинции в лесной глуши, что у подножия легендарных гор. Жителей подобных мест все считали слабаками, трусами, неудачниками. Я доказала, что это не так. Мой диплом стал тому подтверждением.

— Ты одаренная, Стейша, — похвалил меня магистр Куанг. — У тебя большое будущее. Мы еще услышим о твоих достижениях. Я в тебя верю.

— Что-то мне подсказывает, что сейчас будут перечислены все «но», — произнесла я, заставив Гермию Элль перестать царапать пером по бумаге.

— Напрасно, — снова улыбнулся магистр и медленно обошел стол, чтобы встать рядом со мной. — Что у тебя под жилеткой?

Я уже привыкла всем показывать единственную улику против моего врага, поэтому как по команде потянула за кожаный шнурок, сняла через голову прицепленный к нему коготь оборотня и положила на широкую ладонь магистра.

— В давние времена грубой ошибкой охотников была их недальновидность. Когда происходило убийство, они искали след оборотня намного дальше от места преступления, отталкиваясь от факта, что волки — кочующие звери. Но у оборотня есть еще одна ипостась — человеческая. А людям свойственно привязываться к дому. Я знаю, что ты не успокоишься, пока не найдешь оборотня, погубившего мальчика Гилли. Через несколько дней ты вернешься домой. В деревеньку, где все произошло. Никто из посланных туда охотников так и не вышел на след зверя. Знаю, что ты будешь его искать. И с чего ты начнешь?

— Оборотнем может оказаться самый близкий человек, — повторила я зазубренную истину. — Я буду искать среди своих. Буду обращать внимание на привычки окружающих и на их ногти. У убийцы Гилли нет этого. — Я кивнула на коготь.

— Верно. Но не забывай, что оборотни не только убивают.

— Помню, — вздохнула я. — Самое страшное, что они обращают людей в подобных себе монстров, особенно стремятся пометить как можно больше охотников.

— Когда ты вернешься домой, ты уже будешь не маленькой девочкой, которой однажды удалось спастись. Ты будешь охотиться на оборотня, а он тем временем — на тебя. Будь осторожна. — Магистр вернул мне коготь и, как только я надела шнурок на шею, подал диплом. — Поздравляю. Отныне ты охотница на оборотней, Стейша Корнс!