– Всё равно, – Алла раздула изящные тонкие ноздри, – Она деревенская…

Она осеклась, чуть было не выпалив «баба», но вовремя поправилась:

– Женщина. И ей не место в нашей компании.

– Может и мне тут не место? Ведь я-то воспитан этой деревенщиной, как ты изволила выразиться.

– Ой, Максимушка, ну ты что, я же не это имела в виду. Я забочусь о ней же, я же вижу, что ей у нас неуютно. Вот и говорю, что не приглашал бы ты её к нам на такие застолья. Лучше сам после съездил бы к матери и всё.

– «Съездил?» – поднял бровь Максим, сделав акцент на последней «л», – То есть ты к ней даже ездить не желаешь? Правильно я понимаю?

– Максим, ну, не заводись, ну, я просто всегда же занята, ты сам знаешь, – подластилась к мужу Алла.

– К своей маме, однако, ты находишь время прийти, – развёл он руками.

– Это другое, – улыбнулась Алла, – С моей мамой мы как две подружки, она всегда меня понимала и поддерживала. Мы на одной волне. У нас общие интересы, разговоры.

– Ну да, ты даже и называешь их по-разному, свою «мама», а мою только «мать», – ухмыльнулся Максим.

– Давай не будем ссориться, тем более, сейчас, – примирительно ответила Алла, поцеловав мужа в щёку, – Сегодня мой день рождения, и я хочу встретить его красиво, тем более гости уже заждались, идём.

И она распахнула дверь, и вышла в большую гостиную их современной, роскошной квартиры в новом районе города, где за богато накрытым столом уже сидели гости.

***

Алла с Максимом познакомились ещё в университете, когда им было по семнадцать лет, да так и остались вместе, больше не разлучаясь. У них было много общих интересов, хотя воспитывались они в разных слоях общества. Максим был из деревни, а Алла городская. Но обоих матери воспитывали одни. У Максима отца не стало из-за болезни, когда ему было всего восемь лет, а отца Аллы мать выгнала из дома за пьянство, и больше его судьбой не интересовалась, как и он – их, впрочем. Женщина она была хваткая и пробивная, очень эффектная, Алла красотой пошла в мать, и потому они с дочерью не бедствовали. Виолетта Александровна шла по карьерной лестнице вверх, и вскоре уже возглавила отдел завода, где и работала по сей день. Вырастив дочь, она активно занялась устройством личной жизни, благо выглядела не на свои пятьдесят пять, а лет на сорок с небольшим.

Мать же Максима была простой деревенской женщиной, работала дояркой на ферме, сына она родила поздно, в тридцать лет, а больше и не было у них с мужем детей, сейчас Валентине Прокофьевне уже исполнилось шестьдесят пять, и она, выйдя на пенсию, продолжала жить в деревне и вести своё хозяйство, да разводить коз. Максим тоже, как и Алла, был копией матери, только те черты, что Валентине Прокофьевне придавали простоты – веснушки, светлые, почти белые волосы, серые глаза, нос с горбинкой, широкие скулы – у Максима, напротив, смотрелись выигрышно и подчёркивали его брутальность. Она знала, что сноха её недолюбливает, но ни разу не попрекнула ни её, ни сына этой нелюбовью. Старалась бывать у них пореже, только, когда дети сами её пригласят, чтобы не мешаться, не быть причиной их ссор.

– Ещё не хватало, чтобы из-за меня раздор промеж них случился, – думала она, – Ничего, я-то как-нибудь стерплю, лишь бы они жили хорошо да дружно.

Об одном только горевала Валентина Прокофьевна, что не было у неё до сих пор внуков. Сначала молодые сами не хотели, всё строили бизнес, да копили на жильё, теперь же не получалось у них, как говорил ей Максим. Уж каких только докторов они не обошли, всё напрасно.

– Вы оба абсолютно здоровы, – разводили те руками, – Отпустите фикс-идею и всё получится.

Но не получалось. А часики тикали, как в народе говорят.

Мать же Аллы, напротив, нисколько не переживала об отсутствии внуков.

– Нет, ну и что ж, – махала она рукой, – И без детей люди живут. Да может ещё и лучше живут! И здоровье крепче! Вон, мы с тобой, доча, каждые полгода на новом курорте отдыхаем, а с дитём как знать, смогла ли бы ты на мир посмотреть?

Алла, слушая мать, вздыхала, кивала согласно, но на душе скребли кошки, она бы с радостью променяла все свои курорты на одного маленького крохотного малыша. В остальном же у неё с матерью разногласий не было, и они, как две подружки, вместе ходили по салонам красоты и различным ателье.

Шли годы, бизнес Аллы и Максима развивался, а детей всё не было. И вот сегодня Алла отмечала уже свой тридцать пятый день рождения. Гости дарили подарки, произносили тосты, а она загадывала уже который год лишь одно, самое заветное желание – родить ребёнка…

***

На дворе стоял август. Алла проснулась от дикой тошноты и как была, в майке и трусах, побежала к унитазу.

– Что это со мной? – подумала она, – Неужели в кафе отравилась? Надо матери позвонить.

– Мама, ты как себя чувствуешь? – набрала она номер матери, едва Максим уехал в офис их компании.

Она сегодня осталась дома, не в силах даже шевельнуться.

– Да отлично, доча? А почему ты спрашиваешь? – в трубке раздался бодрый голос матери.

– Да меня рвёт что-то, – пожаловалась Алла, – И, вообще, как-то мерзко. Кажется, отравилась чем-то.

– Рвёт? Хм, уж не беременна ли ты? – подозрительно спросила мать, – Ты сходила бы к врачу, да поскорее.

– Ты думаешь? – замерев на месте, спросила Алла, боясь дышать.

– Да кто знает, проверься, да поскорее. Чтобы успеть, если что.