Красноармеец сцепившись с немцем, поочередно топили друг друга…

– … — непонятно орал Абадиев, разя врага дедовским кинжалом. Немцы от него шарахались, пытаясь спастись на глубине, но Умар настигал… кто-то стрелял, и голые тела погружались в воду…

Чичерин выполз из воды, нашел свой «ТТ», заменил магазин и дослал патрон. Застрелил двоих на глубине, и бой затих. Правда, бойцов в воде маловато, двое всего, неужели остальные убиты?

На берег выбрался красноармеец, вытягивая тело погибшего товарища. Выполз Абадиев, упал на траву, и его вывернуло. Лейтенанта тоже тошнило. Речной взбаламученной и кровавого цвета воды вволю нахлебался…

Красная муть медленно утекала за холм. Плыли трупы. Плоскодонка с двумя мертвецами медленно у противоположного берега дрейфует. Кто же их убил? Немцев явно застрелили, а по лодке Чичерин не стрелял. В пылу схватки он слышал выстрелы. Припоминается, что была пулеметная, но короткая, несколько протяжных очередей из «Суоми», и множество винтовочных.

Чичерин, с трудом уняв тошноту, поднялся по откосу. Перед домом и у бронетранспортера тела убитых немцев. У косого креста суетился Голубев. Степаненко с бледным лицом стоит рядом. Заметив лейтенанта, подал знак — чисто, мол.

Чичерин кивнул. Дошел до мотоциклов — убитый немец обнаружился у коляски. Так, а бойцы где? Тела Лопахина и Сафонова он нашел у кустов. Вокруг следы от пуль. Значит, пулеметчик одной короткой очередью их успел…

В прострации лейтенант дошел до оставленной планшетки. Вернулся с ней на берег. Сел. Стоило прикрыть глаза, как замелькало — вспышка последнего выстрела, рычащий немец, перехваченный им клинок, силен был гад, удалось сбить с ног и оседлать, чтоб не вынырнул, и почувствовать последние судороги утопшего врага. А потом стиснуть горло другого…

НР-40 где-то потерян, жаль. Может, найдется?

Рукопашная. Первая. А ведь страшно было…

Справились, да, и всех перебили. И в этой рукопашной четверо бойцов легло — двое в рукопашной, и пулеметчик, сволочь, последней в своей жизни очередью сразу двоих срезал намертво. Кто-то затряс за плечо.

– Командыр… командыр…

– Что тебе, Умар?

– Там наши!

– Где?

На том берегу он увидел троих в гимнастерках. Один вошел в воду, схватил плоскодонку за борт и подтянул её к берегу. Затем они свалили трупы немцев в воду, двое сели. Тот, что ловил лодку, сильно оттолкнул её от берега, после чего поднялся и скрылся в лесу.

Чичерин присмотрелся — судя по форме, в лодке командир и красноармеец. Так-так, а третий в лес ушел, хотя в лодке и трое вполне уместятся. Значит, есть еще люди. Сколько? И кто они? Выяснится, когда лодка доплывет, а плыть придется долго — весел-то нет, ладошками гребут.

А пока гребут, мы к встрече подготовимся.

– Умар, — повернулся лейтенант к бойцу, — поднимись наверх и сними пулемет с коляски. На откосе установи.

– Я нэ умею, командыр.

– А ты не показывай, что не умеешь, — подмигнул Чичерин.

Абадиев, оскалился, с щелчком загнал кинжал в ножны и ушел.

– Макаров, ты как, очухался?

– Вроде как.

– Давай-ка, приберем тут…

Погибших товарищей они вытащили к траве. Затем собрали оружие и амуницию в одно место. Повезло — НР-40 нашелся, на отмели лежал. Заодно проверили свое оружие и оправились. Все одно гимнастерки мокрые, поэтому всю грязь просто смыли.

Лейтенант, присев на травку и поглядывая на лодку, принялся рассматривать «Вальтер-ППК». Два пистолета они на берегу среди немецких портков обнаружили. Странно, почему эти камуфляжные вооружены этой пукалкой? Не армейский, вроде, пистолет.

Заслышав шаги, обернулся. Спускался Степаненко, таща за собой немца. Ноги у того заплетались. Фингал с пол лица и левое ухо кровит. Руки позади связаны. Гимнастерки, то есть — кителя нет, лишь майка с орлом и свастикой, штаны и сапоги.

– Вот, командир, познакомься, — сказал сержант, швыряя пленного на песок, — обер-лейтенант Эрих Шумберг. Командир этих палачей.

Пленный зыркнул зло на сержанта. Степаненко же передал лейтенанту документ и медальон на цепочке.

Чичерин первым глянул на овальный медальон. На аверсе германский орел с венком бегущей свастики вправо пялится. На реверсе надпись «Sicherheitsdienst» и четырехзначный номер.

– Интересная вещица… — кивнул лейтенант, сунул медальон в карман и быстро просмотрел зольдбух. — Командир «Зондеркоманды — 7 а», так?

Немец только зыркнул зло. Понимает ли по-русски?

– Сколько таких зондеркоманд? — спросил по-немецки. — Каков состав и основные задачи? Молчите?

Ответа он не дождался.

– Сержант, при нем еще что было? — спросил он Степаненко. — Планшетка, там, или портфель?

– Нет, командир, — отрицательно покачал головой сержант. — При нем только медальон и документы были. Надо в броннике пошуровать, наверняка там все…