— Не спится, Екатерина Семеновна, — констатирую, усаживаясь рядом.

Она оборачивается и вздыхает.

— Грустно просто, — признается. — Сегодня мне дали оглушительную пощечину. Я — Грандмастер, оказалась беззащитной против обычного бойца с АК.

— Да, мир таков, — усмехаюсь, подняв глаза к звездам. — Только ты думаешь, что понял, как всё работает, тут он снова тебя удивляет.

— Не видела, чтобы ты, Миша, сильно удивился сегодня, — бурчит Катя. — Быстро всех Вороновых перебил — я заметила, прежде чем вырубиться.

— Меня сложно удивить с учетом прожитых мною лет…

— Лет? Да тебе хоть двадцать есть, Романов? — пораженно смотрит на меня воительница.

— Главное, не сколько лет, а как ты их прожил, — не теряюсь и продолжаю улыбаться.

— Ну да, ты прав, — кивает девушка, а потом вдруг подпрыгивает на месте. — Ой, что это?

Из камня скамейки выныривает вездесущий Варяг.

— Кла-кла-кла…- щелкает он клювиком, взлетая вверх.

— Знакомься, это Варяг, мой фамильяр, — зеваю.

— Магия душ такая…поразительная, — Катя смотрит, как грифончик гоняет светлячков. Толку ноль. Они просто скачут сквозь него. Работы с Варягом предстоит еще много, прежде чем он из безобидного балбеса вырастет опасным духом.

— Да, магия душ другая, — соглашаюсь. — Катя, когда ты собираешься в «Башню Совета»?

— Хмм, завтра вечером, наверно, — девушка склоняет голову набок, задумавшись. — Я как князь-защитница часто должна там появляться. Желательно каждый день. А что?

Завтра меня устраивает. Очень даже.

— Составлю тебе компанию, — снова смотрю на звезды. — Я хочу поговорить с Трубецким.

— Думаешь, выйдет? — сомневается она. — У главы очередь на недели вперед.

— У меня выйдет, — просто говорю, и брюнетка не спорит. Я знаю — она поверила. Опыт не пропьешь. — Что ж, до завтра, воительница.

— Уже уходишь? — грустит она.

— У меня на рассвете тренировка с гриднями, — машу рукой на прощание. — Долго не сиди.

А возле двери опочивальни меня уже ждет…Радмила в обольстительной ночнушке с огромным декольте. Блондинка теребит завязки на поясе и смотрит просяще:

— Миша, сегодня был ужасный день. Могу ли я тебя попросить…- она сглатывает.

Я молча открываю дверь и выжидательно смотрю на нее.

Радмила выдыхает с облегчением и спешит в мои покои.

Сердцеед ты, Романов. Бесстыжий и бессовестный. А с другой стороны, никто не указ Царю.

Я захожу следом, прикрыв за собой дверь.

Вечером следующего дня мы встречаемся с Катей в «Башне Совета». До полудня она пробыла у меня в гостях и даже наблюдала с балкона, как я гонял гридней в хвост и гриву. Тренировка, а еще наказание. Зато в следующий раз никто не прошляпит лаз под моим домом.

После обеда Меньшикова уехала к себе.

В фойе 'Башни я нахожу Катю в своем излюбленном черном мундире. Она на повышенных тонах общается с двумя мужчинами. Рядом суетится клерк из канцелярии Совета в засаленном костюме. Поодаль застыли трое полицейских, упорно делающих вид, что они здесь не причем.

— Что за шум, а драки нет, — подхожу я к ругающимся.

— Это еще что за шутник? — рычит мужчина восточной наружности. — Он тоже на дуэль нарывается?

— Тоже? — приподнимаю я бровь.

— Нет, Михаил Романов не князь-защитник, — сдержанно отвечает Катя. — Но как раз вам придется драться со мной согласно пакту Сочинского договора. Если только вы не признаете вину.

— Не признаем, — фыркает второй «восточный». — Тот хмырь сам на нас наехал, когда его телка к нам ластилась, вот и получил нож под ребра.

— Господин Мурат, свидетельница заявляет совсем иное, — несмело подает голос тихий клерк.

— Ваша свидетельница — шлюха, которая у меня чуть не взяла в рот, — с оскалом заявляет широкоплечий парень. — Я был в своем праве. У нас в Екатеринодаре мне бы даже слова ни сказали.

О, так это приезжие. Теперь понятно. Загуляли в Сочи, кого-то пырнули, а наказать их по сочинскому закону нельзя, иначе возникнет конфликт с Екатеринодаром. Вот и нужен судебный поединок, чтобы выявить виновного в споре жителей двух городов. За кем сила — за тем правда.

— Проводим дуэль, протоколируем результат и отдаем бумаги в суд, — говорит Катя. — Вас устраивает?

— Вполне, — Мурат оглядывает девушку плотоядным взглядом. — Только потом не плачься, когда ты благодаря этому результату ходить будешь на полусогнутых.