Калия удивилась такой своеобразной поддержке со стороны герцогини.

— Для чего?

— Для того, чтобы начать светскую жизнь, дорогая. Появитесь в обществе сопровождая меня и ослепите всех своей необычной красотой. Пусть все заговорят о Вас. И постепенно, вернете себе право на герцогство Бешфордов, а я помогу с тем, чтобы эта затея непременно взымела успех.

— Я не смогу полноценно заниматься делами герцогства. Сейчас им заведует лорд Кайзер.

— Но сможете это сделать, если у вас появиться разрешение короля и произведете на свет мальчика. Естественно вам придеться родить двух наследников. Первый получит титул герцога Арона, а второй, как и было завещанно вашим отцом, станет герцогом Бешфорд.

Наконец, Калия поняла, какую цель преследовала Патриция. Она хотела смыть клеймо позора с дома Аронов, выведя ее в свет, и в то же время обеспечить семью законным наследником. Хотя для самой девушки тоже был выгоден такой поворот событий. Если она и правда справиться, то сможет забрать второго сына и вернувшись в Бешфорд стать полностью независимой от дома Аронов, но как в таком случае она может оставить старшего? И где вообще гарантия, что все пройдет так гладко? Сама мысль о том, что ей придеться сблизиться с супругом, заставило тело содрогнуться. Да, Кайзер без всяких сомнений был красив… очень красив… но настолько чужой, что это было подобно тому, как возлечь с незнакомцем.

— А если у меня не будет сыновей? Что тогда? — мрачно спросила она.

— Не будет сыновей, а допустим родиться только одна дочь, то ей перейдут оба титула, как наследнице, и уже ее дети мужского пола смогут стать полноценными герцогами. А если родятся две девочки, то старшая станет наследницей титула Арон, а младшая Бешфорд. И так же, как и в первом случае, только их сыновья смогут полноценно наследовать титул. В случае же появления на свет только одного мальчика, он станет герцогом Арон-Бешфорд.

Все было более чем понятно. Девочки будут такими же наследницами, как и она сама. При этом только их мужья будут иметь право управлять землями. Над этим стоило поразмышлять, но Калия точно знала одно, она не хочет жить той жизнью, которую вела до сих пор.

Тут дверь в гостиную герцогини открылась и внутрь вошел Кайзер. Мужчина бросил на девушку мимолетный, немного удивленный взгляд, но не подал виду, что явно не ожидал ее здесь увидеть.

— Неужели вы прониклись симпатией к леди Калии матушка? — сардонически спросил мужчина.

— А ты так рвался увидеть меня? — парировала женщина не переставая орудовать столовыми приборами.

— А почему бы и нет? Теперь я еще более заинтересован в том, чтобы задержаться тут на некоторое время.

Когда он устроился в кресле, Калия несколько раз собиралась с духом, чтобы поступить в соответствии с рекомендацией Вдовствующей герцогини и завести разговор об их дальнейших взаимоотношениях, но мужество оставляло ее в самую последнюю секунду. Все же, переступить через себя прямо под взглядом этих пронзительных глаз, пока не получалось.

Девушка заметила, что Кайзер тоже переоделся к ужину. Он был одет в черные брюки и фрак, темно-изумрудный жилет и жемчужно-белую шелковую рубашку. Несмотря на элегантную одежду и непринужденность, с которой он устроился в кресле, вытянув вперед длинные ноги, весь его облик говорил о непреклонности и властности. Даже в его позе, казалось, было нечто угрожающее, и у нее возникло ощущение, что его элегантный костюм и праздный вид были ничем иным, как маскарадом, предназначенным для убеждения легковерных в том, что он вполне цивилизованный человек.

Он чуть подвинулся, и Калия украдкой снова взглянула на него. Кайзер сидел, свободно положив руки на подлокотники кресла, откинув темноволосую голову назад, так что лицо скрывалось в тени, лишь изредка поблескивал белоснежный оскал зубов. Всем своим видом он демонстрировал свою самоуверенность.

Наблюдавшая за всем этим Патриция подумала, что сын напоминает ей притаившуюся пантеру, которая следила за своей жертвой. В то время как леди Калия, была прекрасным белым журавлем, изящной и очень хрупкой. Женщина была довольна тем, что стала свидетелем такой занятной картины.

Калия же напротив почувствовала холодок, прошедший у по спине, когда она подумала о том, скольких женщин он покорил своей харизмой и ужасающе греховным лицом. Наверняка их должно быть немало, раз он стал таким циничным и недоступным. Кайзер Кинкейд Арон выглядел как человек, повидавший очень много хорошего и плохого в своей жизни.

Девушка не могла отрицать, что, не испытывай она, такого безразличия по отношению к нему, мысль согрешить, не казалась такой фантастической. Но, увы, он успел продемонстрировать слишком много отрицательных качеств, чтобы сломя голову поддаться этим чарам.