Но чувства почти всегда побеждают здравый смысл. Не так просто отказаться от себялюбия, не так просто заглушить его в себе…

Как будто почувствовав мои настроения, Марк временами становился то отчужденным по отношению ко мне, то вдруг внимательным и чутким. Я сразу заметила эту перемену в нем. Он словно желал тем самым задеть меня, распалить мои чувства, сильнее привязать меня к себе; эта перемена в нем томила меня, заставляя чувствовать себя несчастливой. Мне хотелось, чтобы Марк принадлежал мне, только мне одной. Я хотела владеть им, я стремилась удержать его. Уместить в своих ладонях больше того, что было возможно, – это мое желание скоро стало для меня пыткой, и мое самолюбие извлекло из глубин моего существа новое и во многом неожиданное в этой ситуации чувство – протест.

– Нам нужно расстаться, – однажды твердо сказала я Марку, поддавшись порыву этого своего нового чувства. – Все нужно прекратить, – повторила я слова, как будто уверенная в своем решении.

Я смотрела на Марка, ожидая увидеть на его лице смятение, гнев, обиду. Но лицо его не изменилось – оно оставалось спокойным и бесстрастным.

– Но это невозможно, – сказал он без интонации в голосе. – Ты сама это знаешь.

– Почему же? – Мой голос дрогнул.

– Я люблю тебя, – сказал Марк, и в его голосе послышались стальные нотки. – Я не хочу расставаться с тобой. И ты любишь меня. И всегда любила…

Я не ожидала такого ответа, не ожидала этой обжигающей бесстрастности в голосе и огня, горящего во взгляде. Холод проник в мое сердце.

– Я хочу расстаться, – ответила я твердо. – Теперь хочу еще сильнее. Наши отношения тяготят нас обоих. Ты знаешь, что это будет правильно.

Марк вдруг усмехнулся. Помедлив, он сказал:

– Такие чувства в душе… Знаешь… Обида и горечь… Невыносимо, невозможно тебя отпустить.

– Ты сделал это очень давно, и все сложилось так, как теперь. Я любила тебя, но не сейчас… – К горлу неожиданно подступили слезы. – Не теперь… Все нужно прекратить, – вновь повторила я. – Все прекратить…

Чувствуя, что вот-вот расплачусь, я отвернулась от Марка. Ноги сами увели меня от него. Я уходила, и с каждым шагом чувство протеста в моей груди замещало другое, лишавшее меня прежней уверенности, – чувство страха.

Мой разрыв с Марком как будто обещал мне возвращение в прежнюю жизнь, хотя так, как было до встречи с ним, уже быть не могло, – что-то надломилось во мне самой, а потому и вокруг меня все изменилось, пусть даже муж и сын жили в неведении. До конца своих дней я должна была скрывать эту связь, до самой смерти хранить секрет своей страсти, внезапной и сокрушительной.

Другими глазами я смотрела на Сашу, по-другому говорила с сыном. В груди накрепко засел свинцовый ком – чувства были смешанные, неопределенные, тяжелые. И среди всех этих чувств я находила этот едкий, оглушающий страх – Марк мог не отпустить меня так легко. Ему нечего было терять – я же могла потерять все, что имела.

Вступая в отношения с Марком, я не думала о том, как они могут завершиться. Я слепо следовала воле чувств. Размышлять о своих действиях теперь было поздно и даже несколько театрально – я не думала, что оступилась или совершила ошибку. Эта связь между нами была как будто самым естественным исходом нашей встречи – мы не могли пройти мимо друг друга, не могли быть только знакомыми. Это случается часто, почти у всех, и почти каждый знает об этом, – стоит только поддаться порыву, стоит только следовать туда, куда ведет упрямая рука событий. И не размышлять, не думать о том, что будет потом. У любви есть только сегодня, у страсти – только сейчас. Здесь же, в это самое мгновение быть с ним, прикасаться к нему, целовать его, любить…

Был вечер пятницы – мы сидели в гостиной. Открыв бутылку вина, мы с Сашей расположились на диване, готовясь посмотреть фильм. Такие вечера казались мне лучшими мгновениями жизни, они были исполнены мира, любви, счастья. Мой муж обнимал меня, а я прижималась к нему, словно стремясь укрыться от мыслей, которые крутились в моей голове. Действие вина и тепла моего Саши успокоили меня – все как-нибудь восстановится, уляжется, прояснится. Все забудется, затеряется во времени. Нужно подождать… Подождать…

Неожиданный и резкий звонок нарушил тишину вечера. Звонил домофон. Я выпрямилась.

– Кто это? – онемевшими губами спросила я.

Во мне вдруг все сжалось. Будто во сне я видела, как мой муж поднялся и подошел к трубке домофона, поднял ее, взглянув на экран, где загорелась площадка перед воротами.

– Это Марк, – сказал Саша, вернув трубку на место. – Ты его ждала?

– Нет… – Я нахмурилась, ставя бокал с вином на столик. – Зачем он здесь?..

Марк выглядел веселым, взгляд его почти не останавливался на мне. Войдя в дом, он крепко пожал руку моему мужу в знак приветствия – от их прикосновения друг к другу меня пробила дрожь. Саша предложил Марку вина.

– Я за рулем, – ответил тот, – спасибо…

– Что-то случилось? – спросила я, едва сдержав в голосе раздражение.

Марк бросил на меня короткий взгляд. В это время Ваня пришел к нам из своей комнаты и с интересом уставился на Марка.

– Привет, малыш, – обратился к нему Марк. – Я купил крестнику набор с инструментами, а оказалось, что такой у него уже есть. Срок возврата вышел. Я решил, что вашему сыну он пригодится, – губы Марка растянулись в улыбке, которую я посчитала фальшивой. – Держи, – обратился он к Ване, протягивая ему большую коробку. – Надеюсь, у тебя такого нет.