— Последний шанс, потому что я добрая, — вздохнула эльфийка.

— Им-менем Т… — она запнулась, вдохнула, всхлипнула, на глазах показались слёзы. Кроме слёз Энейя видела ещё и яростный блеск, и румянец на щеках (фиолетовый на алой коже). — Именем Тинэбриса клянусь служить тебе, — она сглотнула, голос дрожал от перевозбуждения, — до конца дней.

Что-то поменялось. Энейя почувствовала это. Словно в облако пара попала, будто дыхание перехватило. Показалось? Вряд ли.

— Встала и вытерла сопли! — приказала Энейя.

Та стала ровно и рукавом размазала по лицу грязь.

Эльфийка коснулась пальцем руки демонессы, останавливая кровь, и перевела взгляд на умудрившегося сесть Буршадара. Поворачиваясь спиной к своей недавней жертве, она услышала то, что могла услышать только она — едва различимый шёпот:

— Ишиан меня убьёт…

«Что-то я сделала либо очень сильно так, либо совсем не так», — пронеслось в голове.

Буршадар пальцем трогал лицо. Губы его распухли, нос раздуло на пол-лица, волосы на голове сгорели, один рог обломался, а кожа покрылась язвами и волдырями. Один его глаз открывался лишь на половину и был полностью залит кровью, а второй, хоть и открытый, дёргался и слезился.

— А ты… — начала Энейя и снова задохнулась от гнева.

Вдо-ох, вы-ыдох.

— А ты, — уже спокойней со второй попытки произнесла эльфийка, — будешь учиться в два раза усерднее и дольше, — хитро заулыбалась она и окинула взглядом всех, в том числе и приближавшихся Диэ с Арром.

Ей хотелось одно из двух: либо кого-нибудь придушить, либо убежать. Но вместо этого она уселась прямо там, где стояла. Руки её колотились, чего давно не было.

— Продолжаем тренировку, — устало произнесла она, и её более не могли ослушаться.

Поздно ночью она вернулась в вонючий трактир, в котором который день Марго не могла справиться с необъятным мусором. На душе было хуже некуда. Хотя оказалось, что есть куда.

Она открыла дверь и увидела сидящего на кровати Аша. Он заметил свою Темноликую и улыбнулся. В руках у него был живой цветок в горшочке. На столе ароматный кусок зажаренного в травах мяса. Всем видом он просил прощения.

Он. Тот, кто даже шанса не дал ей на успех!

Энейя простучала подошвой через комнату, взяла в руки горшок… Подкуп. А вот тебе, подкуп! И швырнула о стену. Горшок с цветком с грохотом вмазался в стену и сполз кучкой мокрой земли на пол.

— Вон отсюда! — взревела она. — Как ещё наглости хватило?!

Она тяжело дышала и едва сдерживалась, чтобы не призвать теневой топор. Аша она бы зарубила с лёгкостью.

Лорд Аш больше не улыбался. Понуро вжав голову в плечи он встал и, шаркая ногами, вышел из комнаты, закрывая за собой дверь.

Энейя осталась одна.

Снизу не раздавалось звуков. Даже на улице было необычайно тихо, хотя обычно и стоны, и плачи, и крики, и ругань. Это место, будучи погружённым в тишину, давило ещё больше, чем наполненное жуткими звуками. Угнетало. Лишало желания жить.

Умирающий цветок… Она подошла, взяла голыми руками корешок с землёй. Обычный подснежник, распустившийся по весне. Она держала его в руках — единственное живое в царстве мёртвого.

Слёзы стекали по скулам, срывались с подбородка и капали в и без того сырую землю. Цветок умирал, как умирала её надежда выбраться из этого проклятого места.

Аш

Ничего не помогло: ни птица, ни цветок.

Аш шагал по дороге к намеченному переулку и чесал затылок, который он успел уже расчесать почти до крови. Он вмешался, да, но в противном случае было бы что? Энейя выпала бы из игры и стала бы не нужной. А договор, скреплённый обрядом с Синантой всё ещё оставался в силе.

Ему действительно не хотелось терять Энейю Альфири, самую безумную и самую бесстрашную женщину, которую он встречал. Однако часто приходится выбирать между собой и кем-то. Всякий раз выбор этот делался у Аша почти неосознанно, и с завидным постоянством он выбирал себя.

На этот раз ему очень хотелось выбрать её, но страх сковывал грудь, заставляя подчиниться. Бунтарь из него был так себе.

Что же он скажет Синанте?

Темноликая сдалась, вымотана, лишена духа. Это он скажет?

Или всё же соврёт, хоть и накличет на себя беду.

А вдруг она всё же не сдастся? Вдруг она найдёт выход?

Один из восьми магов погиб, другой ранен, третья потеряла волю к жизни и связана клятвой Тинэбриса. Да, он подсматривал за ними, пока это было безопасно, пока Темноликая отвлеклась на усмирение своих подчинённых.

— Аш, милый, как там дела у нашей луноликой? — промурлыкало прямо в голове и Аш вздрогнул. Она у него в голове! Он всегда нервничал от этого.

— Она… — замялся он, облизал губы. — Она в порядке. Немного злится на меня, но у неё уже есть план.