— Райтэн хотел бы юго-западную границу города, — объяснился Дерек.

Где-то в этом районе — правда, за чертой города, — стояло поместье Рийаров, да и до университета, в котором Дерек планировал продолжить работу над картами, было недалеко.

— Райтэн? — не сумел скрыть в голосе неприятного удивления Михар.

Он планировал деморализовать Дерека, вырвав его из привычного круга общения, и окружить его в столице теми людьми, которых мог контролировать.

Прищурившись, Дерек хмыкнул. По реакции собеседника он догадался, в чём заключался его план, и теперь ему было вдвойне радостно — и от того, что друзья не оставили его в беде, и от того, что их решение расстроило планы врага.

— Райтэн Тогнар, да, — любезно подтвердил он и с наслаждением добавил: — Мой брат.

Михар растерянно потёр подбородок, разглядывая Дерека весьма неприязненно.

Он был прекрасно осведомлён о том, что проекты Райтэна все базируются в восточной части Анджелии: карьер в Брейлине, верфь в Аньтье, корабли, курсирующие от Кармидера в Брейлин, новый торговый путь на север — тоже по восточным водным дорогам.

Столица располагалась на западной границе Анджелии и не имела к этим проектам вообще никакого отношения.

— И что же ваш брат, — почти выплюнул эти слова Михар, — забыл в столице?

Дерек солнечно улыбнулся и развёл руками:

— Меня, Аренсэн.

Тот скривился, не в силах скрыть досаду. Одно дело — оторванный от своих и потерянный Дерек, другое дело — Дерек, опирающийся на старого друга, у которого, тем паче, в столице влиятельные родственники.

В своей игре Михар делал ставку на то, что Райтэн известен своей бешеной привязанностью к собственным безумным проектам — сложно было себе вообразить, чтобы он добровольно отказался от непосредственного участия в них, перевалив всё на управляющих. Вероятность того, что он решится на переезд ради друга, с точки зрения Михара, была минимальная, и тем неприятнее было обнаружить, что именно этот минимальный шанс и оказался реализован в действительности.

Тут Михар спохватился, по чрезмерному веселью в глазах Дерека догадавшись, что теряет лицо. Взяв себя в руки, он спокойно ответил на первичный вопрос:

— Селитесь, где знаете, мне это решительно безразлично.

Дерека, впрочем, это не провело, и выглядел он просто неприлично довольным.

Прищурившись, Михар решил уточнить расклад до конца:

— Госпожа Ринар тоже едет с вами? — холодно спросил он.

В голосе Дерека читалось искреннее глубокое удивление, когда он переспросил:

— Госпожа Ринар? — и с лёгким смешком заверил: — Нет, конечно, нет.

Он, в целом, и не ждал, что Магрэнь захочет уехать с ним, но, конечно, предложил — с целым веером вариантов, хоть в качестве жены, хоть в качестве любовницы, хоть в качестве торгового партнёра. Магрэнь весьма прохладно отметила, что искусство вовремя выйти из любовной связи — редкий талант, и что она этим талантом, безусловно, обладает, поэтому полагает, что лучше им разорвать их связь сейчас, когда обстоятельства удачно к тому сложились — и пока они ещё не успели опостылеть друг другу.

— Так мы сохраним лёгкое сожаление об ушедших отношениях, Дерри, — пожала плечами она, — которое сможет стать надёжной основой для дальнейшей дружбы.

Дерек, талантом выходить из каких бы то ни было отношений не обладающий, доверился её мнению.

Михара, впрочем, эта новость не обрадовала.

— А вот тут жаль… — пробормотал он, почёсывая подбородок, но обсуждать вопрос не стал, отпустив Дерека привычным властным жестом.

Тот, признаться, обеспокоился — реакция Михара намекала, что у него были какие-то планы не то на Магрэнь, не то на отношения Дерека с ней, — поэтому он на всякий случай предупредил её о том, что, возможно, вокруг неё будут крутиться какие-то тёмные интриги.

— Ну-ну! — посмеялась на это Магрэнь, постукивая себя по запястью своим изящным веером. — Посмотрим, что у него на уме, посмотрим!

Глаза её блестели весьма задорно, и Дерек незамедлительно испытал те самые обещанные сожаления — совсем, правда, не лёгкие.

Посмотреть, что там у Михара на уме, Магрэнь удалось уже на следующий же день — потому что он явился к ней с визитом. Встретила она его как всегда любезно и приветливо — и лишь сопутствующий ей в этот день аромат ириса выдавал её крайне воинственное настроение.

Привычно пропустив погодные вступления, Михар дождался чаю, оценил хмыканьем прекрасный ниийский витражный сервиз, который идеально подходил к подаренному им столику, и сразу огласил интересующий его вопрос:

— Что же это, Магрэнь, вас не манит возможность покорить столицу?

Под его насмешливым и испытующим взглядом ей сделалось неуютно; недовольно поведя плечом, она небрежно ответила:

— Меня искренне поражает, Арни, с какой настойчивостью вы суёте свой нос в личную жизнь господина Анодара.