– Вот дочитаешь до конца, тогда и расскажешь свои впечатления! – улыбнулся он. – Очень любопытно услышать твоё мнение после финала. Пойду. Не буду отвлекать тебя от чтения.

Она не удостоила его ответом, но стоило сделать лишь пару шагов, как в спину долетело:

– А ты что читаешь?

Айден обернулся и показал обложку книги.

– Историю про одного парня. Его оболгал лучший друг. Подставил. И все поверили, что он сделал то, чего он не делал. Все от него отвернулись. Даже девушка, которую он любит. И теперь он ломает голову, как доказать свою невиновность. Он очень хочет вернуть её доверие.

– Интересно? – спросила она тихо и отвела глаза.

– Жизненно, – вздохнул Айден.

– Я потом возьму, когда ты прочитаешь… Можно?

Он на мгновение замер, потом кивнул с улыбкой.

– Конечно. Я оставлю книгу для тебя здесь, в кресле.

– Спасибо, – кивнула она.

– Спокойной ночи, Кора!

Но на это она уже ничего не ответила, и он поспешил уйти.

61 Пленница

Кора

Книга действительно была интересной и волнующей. Кора настолько увлеклась историей, что даже не услышала шаги. Она очень хорошо понимала бедную принцессу, бродящую по мрачным лабиринтам драконьего замка, переживала за неё, как за саму себя.

Но сейчас, после внезапного вторжения Айдена в тихий, уютный мирок библиотеки, сосредоточиться на чтении не могла ещё долго. Отложив в сторону книгу, Кора задумалась о том, что её теперь ждёт, а ещё вспомнила дневной поход в мастерскую.

Эви всю дорогу уверяла, что ничего страшного ей не грозит. Но в это никак не получалось поверить. Собственная память возражала слишком доходчиво.

Порой, когда Эвридика говорила об Айдене, Коре казалось, что речь идёт о каком-то другом человеке, который носит по случайности такое же имя, как её похититель. Иногда в голову приходили совсем уж бредовые мысли: может, у него есть «плохой» брат-близнец…

Тот, в машине, словно был другим человеком. Ничего, кроме внешности, этих двух людей не роднило.

Но ведь так не бывает… Никто не может притвориться другим человеком. Только в сказках и кино бывают оборотни, принимающие чужой облик. Скорее уж напрашивается вывод, что у Айдена не всё в порядке с психикой, и в нём уживается сразу две противоположных личности.

Вот сегодня он снова был скромным и милым. А тот «ночной монстр» точно не стал бы говорить о книгах, и оставлять красивые подарки на её подушке.

И он бы точно не смог нарисовать те шедевры, которые увидела Кора днём...

Она вошла в просторную комнату, гораздо более светлую, чем большинство помещений в апартаментах Айдена, и потеряла способность говорить или слышать.

Эвридика что-то щебетала, показывала, объясняла… Но Кора её не слышала.

Она смотрела на множество картин, висевших на стенах, стоявших на полу и мольбертах, но ей казалось, что это картины смотрят на неё. Даже те, на которых не были изображены лица людей.

А портреты…

Десятки глаз, таких разных и непохожих: юных, взрослых, мудрых, светлых, печальных, скорбящих, влюблённых, ненавидящих – сейчас обратились к Коре и призывали заглянуть именно в них. Десятки лиц, на каждом из которых отразилась печать судьбы.

Вот махонькая сморщенная бабулька… Когда-то, возможно, она была прекрасной юной девой, но старость и тяжёлая жизнь изрезали глубокими морщинами скорби её лицо. И в тёмных, подслеповатых глазах, провалившихся глубоко, теперь лишь тревога и любовь – больше ничему не осталось места. Старушка сидела, сгорбившись, сжимая в изломанных артритом пальцах маленькую черно-белую фотографию – молодой мужчина в военной форме улыбался гордо, приложив руку к берету. Сын или внук? Может быть, он пропал, или погиб… Но для неё он жив. Он остался жить в её сердце. Она продолжала верить в его возвращение и ждать. И пока жива эта надежда, жива эта старушка.

Вот девочка, с глазами огромными и чистыми. На пухлой щеке – ямочка. Над губой – родинка. А в глазах – небо. Стоит взглянуть на эту бескрайнюю синеву, отражённую в её взгляде, и кажется, что за спиной распахиваются крылья.

Вот девушка, красивая азиатка, с глазами тёмными, как южная ночь. На светлой щеке – болезненный румянец. Она казалась усталой или отчаявшейся. Руки девушки покоились на столе, и голову она уронила на ладони. Ещё минута, и заплачет. И богатые, густые волосы растекались шоколадно-шёлковой волной по плечам и белой скатерти.

??????????????????????????62 Пленница

– Эви! – ахнула Кора.

Эвридика, как всегда в белом, сидела спиной, обернувшись вполоборота, смотрела из-за плеча. Тонкий шёлк платья трепетал на неосязаемом ветру. В бездонных зелёных глазах застыла такая неземная печаль, что у Коры навернулись слёзы. Она была так прекрасна.

– Какая ты красивая! – не сдержалась Кора. – Но такая грустная…

– Айден говорит, что это его лучшая картина, – пожала плечами Эви. – Может быть, так и есть. Но я её не люблю. Она из того времени, про которое я не хочу вспоминать. Слишком много боли и слёз. Ну, ты и сама видишь… А я вот эту картину очень люблю…