В нём проступили черты монстра. Что-то такое сидело и в нём. Нечто злобное. Мёртвое, как у вампиров из мифов и легенд. Будто отступил налёт человечности. Будто передо мной настоящий оживший мертвец. Он весь такой холёный, приглаженный, элегантный. Дорогие часы на запястье, брюки со стрелками, лакированные туфли. А какой разлёт бровей! Узкие у концов, резкие как лезвия, вырезая из его лица холодную ярость японского клинка. А губы алые – покраснели в приступе бешенства. И глаза – эта зелень способна свести с ума. Она радиоактивна. Она смертельна.

Он застыл, но кажется, что даже земля под нами дрожит, того и гляди, – брызнет лава, сметая взрывом всё на своём пути. Настоящая ледяная буря. И всё это – Ян. Мой Ян, что разбудил во мне ответный ледяной смерч.

– Ты закончила? – обманчиво спокойно спросил он, а я пожала плечами. – Я всего лишь хотел показать тебе, чего ты хочешь, Дари. Под твоей шкуркой бьётся мой огонь. Под твоей фальшивой моралью сидит мой дьявол, желающий утопить мир в крови. Знаешь, почему я вызвал тебя? Я хочу сделать тебе подарок. К твоему дню рождению.

– Я родилась в марте, – проигнорировав остальное, изумлённо ответила я.

– Так тебе сказал Птолемей. Но на самом деле ты родилась в ноябре. Сегодня. Двадцать пять лет назад твоя мать родила тебя на свет. А потом умерла от рук Птолемея, который забрал тебя, назвав своей дочерью. Ты же была оболочкой гнева. Сосудом греха. Как же твоя жизнь похожа на мою, Дари. Как и ты, я рос среди презрения. Меня не любили. Меня презирали, – он хотел добавить что-то ещё, но вампиру хватило гордости остановиться. – Знаешь, когда я думал, что тебе подарить, в первую очередь я хотел дать тебе свободу. А потом узнал, что ты подменила статуэтку и всё это время водила меня за нос. План пришлось изменить. Так что сегодня, Дари, я подарю тебе самое драгоценное, что есть на этом свете. Я подарю тебе – тебя.

Ему пришлось взять меня за шкирку и хорошенько встряхнуть, потому что я сопротивлялась как львица, пойманная в капкан. Я ударила его по лицу, почти укусила в шею, пока он держал меня в воздухе, будто я совсем ничего не вешу. Ян бросил меня на пол, схватил за руку, выворачивая до хруста, продолжая удерживать у своих ног.

– Хватит, Дарья, – сурово заявил он, – ты переходишь границы.

– Я никуда не пойду! – заорала в ответ, а потом взвизгнула от боли.

– Пойдёшь, как миленькая! – прикрикнул Ян в ответ. – Или хочешь, чтобы я тебя как зверя связал и на руках потащил?!

За ту же руку он поднял меня обратно, притянул к себе, обхватывая за талию.

– В тебе совсем нет чувства меры? – прошипел вампир. Черты его лица исказила злоба, будто рябью пройдясь по идеальным скулам и подбородку. Дёрнулся кадык, он встряхнулся, сбрасывая звериный дурман.

– Идём, – спокойно сказал он. В этом спокойствие я разглядела более страшную угрозу, чем в той боли, что он успел причинить.

Через задний выход мы покинули сверкающий особняк и вышли к тенистой ступенчатой аллее. Продолжался усиливаться дождь. Теперь он требовательно барабанил по узорчатой плитке, сверкая в зелёном свете фонарей.

Мне не следует идти. Нутром чую – мне не понравится сюрприз Яна. Его заявления прозвучали похоронным маршем, или как дробь от молотка, вбивающего последний гвоздь в мой уютный до приторности гроб. Это будет сладкое поражение. Безвольное отчаяние, в котором расцветёт новая я.

Я не испытывала такого напряжения с момента нашей последней встречи. Ян – мой афродизиак. Чистый бурбон. Абсент, зелёный змий. Ласковый яд, услада отраве, что поселилась в моём сердце много лет назад. С ним я становлюсь агрессивной. Так бы и набросилась на вампира, заталкивая его лживые слова обратно в глотку. Он ничего не знает обо мне. Но знает всё о том, что живёт внутри меня.

Это было чересчур.

А он так явно злится. Его эмоции будто выбрались за пределы тела и теперь гуляют по воздуху, отравляя всё остротой, наподобие кайенского перца. Неожиданно Ян взял меня за руку.

– Не переживай, Дари. Мы пройдём через это вместе, – дружелюбно заявил он, улыбаясь, как шельмец, припасший ещё парочку козырей в рукаве.

Я попыталась выдернуть руку, но он не дал, до ноющей боли сжав мою ладонь.

– Ян, да пойми же ты, мы слишком разные. Я никогда не убью ради себя. И уж точно я не собираюсь жить так, как живёшь ты.

– А как я живу, дорогая? – с любопытством поинтересовался мужчина.

– Так, будто мир уже горит, и надо бы брызнуть керосину, чтобы пылало ярче.

Мы остановились у высокого круглого здания рядом с каменным забором, разделяющим давинскую территорию с лесопарком. Меня знобило как в лихорадке, того гляди – пар пойдёт. Я отчаянно искала выход. Но куда бежать? Здесь полсотни вампиров и все они – до кончиков клыков верны своему Хозяину.

– А ты не веришь, что мир уже горит, Дари? – загадочно спрашивает он, поднимаясь по ступенькам и открывая стеклянные двери.