– Ты дашь мне время? – спрашиваю сухо.

На секунду мне захотелось поддаться. Захотелось сдаться и стать той девчонкой, что перекладывает всю свою жизнь на плечи мужчины. Пусть Ян решает, как и что будет. Пусть он несёт ответственность. Но… тогда же он и будет решать, как и что будет вместо меня. Тогда я превращусь в куклу, чьи волосы завивают в локоны, и вместо джинс и футболок обряжают в рюши и платья с кринолином. А я никогда не любила такие наряды.

– А зачем тебе оно, если ты уже приняла решение? Ты же хочешь побежать за ним, за своим монстром. Ты же хочешь его спасти. Хочешь, чтобы он стал нормальным. Ты готова мириться с тем, во что он превратился. Я по себе это знаю. Я был готов сжечь землю ради Розы. И знаешь – я её сжёг! Я заключил сделку с монстром в человеческом обличии. И сам превратился в чудовище ради неё. Но Роза предпочла моим жертвам Дардена. И ты, вот насмешка, повторяешь вслед за ней.

Как же ему было больно. Его глаза увлажнились, а кожа побелела. Он дрожал, выдавливая из себя горькие признания, вытравливая и надежду, и веру, и всё остальное.

– Не сравнивай меня с ней, – горячо возразила я. – И нет, Ян, я не собираюсь идти за Дарденом. Тот монстр, что убивает людей пачками и превращает их в упырей, не может быть тем, кого я полюбила. Я прошу время для себя. Я не хочу поспешности в таком важном решении. Ты же сам знаешь, что начнётся завтра. Ты объявишь всему Шестиугольнику о том, что вампир-убийца – это Дарден, а потом низложишь соррентийский клан.

Я грустно покачала головой, беря его за руку. Сейчас он казался меньше, чем когда-либо. Вблизи я почувствовала, как сладко пахнут увядшие розы – его ответные мысли на мои слова. И на крошечный миг моя человеческая душа проснулась с желанием стереть эту боль с его лица, ведь как бы тяжело мне не было это признавать, но я желала его. Таким, какой он есть. Со всей той тьмой, что скрывалась под светлым золотом его блестящих волос.

Однако сказала я иное:

– Ян, я никогда не смогу забыть то, что ты сделал со мной и с дубовой ветвью Арду. Ты видишь в Дардене монстра, но, дорогой мой, ты и сам – монстр. И я теперь одна из вас. Что говорить – мы все чудовища, перешагнувшие грань. А теперь ты ждёшь, чтобы я сходу разобралась в оттенках серого! Прости, но у меня не получается.

– Хорошо, – вымученно улыбнулся он. – Я подожду. Но завтра в полдень я начну свой последний этюд.

* * *

Я сидела в каком-то задрипанном баре и пила водку. На часах – четыре утра. За окном – сплошная чернота с белыми хлопьями снега, сменившего дождь. Здесь никого не было, кроме пары мужчин, что-то обсуждавших в глубине зала. И я. Разбитая и потревоженная.

Я должна чувствовать отмщение. Должна чувствовать облегчение от опустившейся пружины после убийства своего врага. Но ничего этого не было. Я даже не испытывала вины. Только удовольствие от вкуса крови. Только насыщение. Приязнь от питания, как если бы съела вкусный и сочный бифштекс. А ведь мне казалось, что вампиры более привязаны к пище. Имеют более личное отношение к убийству. Видимо, я ошибалась.

Сделав ещё глоток, поморщилась. Дешевое пойло. Дешёвая я.

Ян искренне верит, что любит меня. Верит, что желает мне благо. Это самообман. Стоит мне только сделать что-то, что ему не понравится, как последует расплата. Беда в том, что он этого не понимает. Как не понимает того, что я не могу его любить. Желать – да. Восхищаться им – безусловно. Но я скорее вижу в нём роскошную змею с радужной чешуёй, чем вампира, с которым построить счастливую жизнь.

Я полна секретов. Тайн. Слов, которые помогут мне выжить при любых обстоятельствах. Я могу даже обрушить Вуаль или сломать хребет Конгрегации. Смешно, но они сами вложили в мои руки ключи от своего царства. Сегодня, сейчас, я почти разгадала эту сложную и запутанную комбинацию. Осталось получить улики на руки. И уложить последний пазл, что никак не встаёт на место. Но что мне со всем этим делать?

Мой успех – гибель Дардена. Ничто в этом мире не остановит вампиров от убийства ступившего на путь дикости. Особенно, если на этой дорожке оказались сотни трупов и сотни восставших упырей. А ведь я знаю, как спасти Дэна. Его мать подсказала. Тайна Елизаветы должна была стать его спасением, а не погибелью. Но, когда Ян выложит свою правду Шестиугольнику, это станет неважным.

Запустив руки в волосы, облокотилась о край стола, уткнувшись носом в полупустой стакан.

Нелогично. Неправильно. Как Дэн мог оказаться тем самым вампиром-убийцей? Я была уверена в словах Офортоса о проснувшемся вечном! В этом была логика. А в раздвоении личности Дардена – нет. Только слова, прозвучавшие в моём сознании, говорили об обратном.

«Не приближайся. Пошла прочь!»

В них было много от чувств самого Дардена. И упыри не нападали, пока я не бросилась за ним.

– О чём так тяжко думаешь, душа моя?

Я почувствовала приближение вампира задолго до того, как он прошёл через зал, находя угол, в котором я спряталась.

Савелий собственной персоной. На удивление, в весьма неприметном наряде: кожаная куртка и брюки, заправленные в высокие ботинки. Никаких страз и шокирующих блёсток. Жёлтые волосы убраны в гладкий хвост. На глазах солнцезащитные очки, которые он снял только сев напротив.

– Как ты меня нашёл? Ты следил за мной? – с обвинениями набросилась я.