В перевёрнутом состоянии я плохо понимала, что там написано, но печать клана Соррент стояла, как и официальная подпись Хозяйки. Значит Елизавета в городе и нашла время, чтобы заняться моим вопросом.

Борис внимательно изучил документ, судорога прошлась по его лицу, и он гневно уставился на Дардена, а потом скомкал бумагу и запульнул ею в вампира, от чего тот легко увернулся, и вытащил новый документ.

– Она наша! На ней символ Коперника, вампирша никуда не уйдёт, пока не состоится Суд! Любой, кто смеет нам мешать, будет обвинён в нарушении договора и судим по всей строгости закона! – пригрозил он.

– Да, господин Соррент, эта девушка не в вашей юрисдикции, – спокойно добавил Севастьян, внимательно глядя на вампира. Вспышка гнева схлынула, оставляя какое-то поразительное спокойствие на лице главы Конгрегации, словно мы находимся на светском приёме, где вышло досадное недоразумение, нежели настоящее противостояние между ответственностью Конгрегации и клана Соррент. – К тому же, разве не ваш клан двадцать с лишним лет назад вынес приговор Кириллу Соррент и Аделине Веллер за их преступную связь? Происходящее лишь завершает тот приказ.

На что Дарден вполне злобно усмехнулся, вытаскивая другой документ.

– Я освежу вам память. Вот тот самый приказ. Как видите, в нём нет ни слова об их ребёнке. Соответственно, так как Дарья по крови является вампиром, на что есть медицинские свидетельства, – Дарден вытащил ещё один документ, присовокупляя к остальным на столе. – Она не может быть судима вашей организацией до тех пор, пока не нарушит установленные договором законы.

– Она напала на охотника Птолемея, – быстро заявил Борис, пока Севастьян изучал приложенные документы. – Она охотилась с дикими. Она стала причиной смерти дубравы Арду!

– Доказательства? Свидетельские показания Птолемея? А как вам проведённое испытание на кровь? – как волшебник, Дарден вытащил ещё один документ. – Сами посмотрите, в ней нет дикости. Она не переступала черту. Нет улик, указывающих её виновность в гибели дубравы Арду. А вот доказательством того, что её насильно удерживал в человеческом обличии ваш сотрудник, является вся её жизнь, включая татуировку ниже спины. По какому праву её обучали как охотницу? Она – вампир.

– Полукровка. На неё не распространяются эти правила, – вяло возразил Севастьян, утрачивая интерес к перепалке. – А вашими документами можно подтереться. Они ничтожны. Дело Дарьи Волковой рассмотрит Суд Конгрегации…

– Нет, ею займётся Потентат Шестиугольника. Если вы не откажетесь от своих претензий, мы можем подключить к вопросу Офортоса…

Я наблюдала за их перебранкой со всё возрастающим интересом. Всё равно что наблюдать теннисный матч – удары ракеток, мячик перелетает через поле, яростные вздохи и выдохи, летит пот, солнце печёт и всё раскаляется. Но, в то же время, я чувствовала, что Севастьян отступает. Это было видно по тому, как горячился Борис, яростно отстаивая права Конгрегации на меня. Нет, этот раунд за вампирами.

– Хорошо, – резко воскликнул Севастьян. – Она может идти. Если захочет.

Тут уж впору было нам обоим удивляться.

– Я верю, что охотница Дарья Волкова, воспитанная в традициях нашего общества, нашей семьи, поклявшейся истреблять нечисть и защищать простых людей, поступит правильно и позволит нам, как её настоящей семье, решить её судьбу, – продолжил Севастьян, немигающе глядя на меня.

Как он смотрел! По-змеиному вкрадчиво, злобно, с остервенением, вкладывая весь свой религиозный пыл и ненависть к вампирам. Будь я букашкой – такой взгляд вполне мог меня убить. Это игра на нервах, и я вновь глупо хихикнула, поражаясь абсурдности его слов.

– Ни за что, – твёрдо ответила я, вставая из-за стола. – Но я запомню ваши слова, Севастьян Борняк. Вашу двуличность, ваши бессмысленные жестокость и косность – я не забуду никогда. Впрочем, знаете, мне вот любопытно, откуда это? Я не верю в вашу религиозность. Так зачем так отчаянно желать моей смерти? Что я вам сделала?

Севастьян не ответил. Он как-то разом весь закрылся, спрятался в раковину, и далее говорил его заместитель, отдавая приказ служащему немедленно вывести нас за пределы здания.

– Мы будем ждать твоего проступка, Дарья. Даже самого маленького хватит, чтобы уничтожить тебя! – вдогонку крикнул Севастьян и за нами закрылась дверь.

* * *

Мы молча покинули здание Конгрегации. Также молча спустились по лестнице и вышли за пределы территории охотников к припаркованной машине Дардена.

За время моего очередного заточения, дождь закончился и даже выглянуло мрачное осеннее солнце, вызолачивая крыши, окна и стены высотных зданий. Небо, поддёрнутое серебристой дымкой, переливалось оттенками синевы в розовых и рыжих всполохах. Гулял прохладный ветерок, за редкими облаками прятался серый полумесяц.