Офортос взял со стола льняную салфетку и аккуратно вытер мой рот. После призвал Николь, чтобы та убралась и принесла новую чашку. Через несколько минут мы вновь остались одни. В моих руках крепкий кофе, он приятно бодрит успокоенный разум, и я со всё возрастающим недоумением гляжу на своего собеседника.

– Прости, иногда я забываю, что молодым вредна кровь моих ребят. Слишком сладкая, как наркотик. Когда-нибудь, ты сможешь её пить, не боясь утратить контроль, - он извиняюще улыбается, но по глазам вижу, ему хотелось связать нас, пускай и на время. – Так кто он, твой возлюбленный? – повторил Офортос свой вопрос. Не дождавшись ответа, посмотрел совсем иначе. Его глаза засияли голубым светом, который отворил во мне потайную дверцу, и я разом обмякла.

– Ян, – выдохнула я и давление ушло. Осознание, что сделал Офортос, напугало. Он вынудил меня признаться!

– Вампир и не почувствовал бы влияния, – мягко сказал Офортос, отпивая из чашки и чуть сощурившись, как кот на солнышке. – Но ты не вампир. Ты моей породы.

– Вы дампир?

– Милая, все вечные дампиры. Мы просто скрываем эту маленькую деталь, – и он подмигнул мне.

Прямо здесь и сейчас я осознала простую истину. Маленький секрет вечности. Дампиры не полукровки. Они не слабее вампиров или людей. Наоборот, мы вобрали в себя сильные стороны обеих видов. Мы обладаем бессмертием. Мы способны очаровывать и людей, и вампиров. С годами наша сила увеличивается, переходя границу всемогущества. Теперь понятно, почему вечные правят миром. И почему Офортос заинтересован во мне.

Это должно было обрушить меня, перепугать до чёртиков. То, как он смотрел на меня, то, какими силами обладал. В этой мансарде среди пальм и комнатных растений, под тихий шелест дождя, в приятной прохладе и таком непередаваемом уюте, что рождается в домах, которых любят их владельцы, здесь и сейчас я испытала первобытный ужас. Как в мягкой игрушке найти иголку или в конфетке лезвие. Вот-вот польётся кровь, вот-вот станет больно. Но пока сладость во рту, а игрушка забавно морщится в руках. И страх испарился.

– Что вы от меня хотите? Зачем вызвали? – очень тихо спросила я.

А он такой расслабленный. Именно что уютный. Домашний в своём стильном костюме и с чашкой кофе в руках. Он вытаскивает из вазочки орешек, кидает в рот, чуть ли не мурлычет от удовольствия и кажется таким безмятежным. Далёким. Будто все пути уже пройдены и далее всё пойдёт изведанными тропами.

– Когда я узнал о тебе, первым желанием было поступить так, как мы поступаем в аналогичных случаях. Забрать к себе, – заговорил он, ставя чашку, и вытаскивая ещё миндаля из вазочки. – Это нормальная практика. Мы бережём своих. Особенно таких молодых, как ты. Ведь ты понимаешь, что являешься одной из нас?

Я кивнула, отпивая немного кофе. Горько. Как же горько!

– Я хотел предложить тебе стать моей ученицей. И поверь, лучше я, чем Цифея. Она бывает жестокой к молодым. А ты так молода.

– Но вы переменили решение? – осторожно уточнила я.

– Да, – кивнул он, складывая пальцы домиком и указывая на меня. – Я не хочу насильно тебя тащить, а только так можно было бы разорвать твою связь с Дарденом. Теперь ещё и Ян объявился. А я знаю этих молодых юношей, в этом треугольнике и так много страстей. Поэтому я оставлю тебя здесь. Ты уже влюблена в одного из них. Твоё сердце занято. Это временно. Спустя десятилетия ты останешься одна. Любимый умрёт от старости, дети, если будут, вырастут, и начнут сторониться своей нестареющей матери. Другие вампиры тоже не смогу свыкнуться, что ты переступила через столетний рубеж. Все, кого ты знаешь, умрут. И ты познаешь первую горечь вечности. Вот тогда ты сама придёшь к нам. Ведь мы будем единственными, кто разделит с тобой грядущие века, – он говорил почти как сказочник, с той же интонацией, с той же теплотой и горькой сладостью, что расцветала у меня во рту из-за смешения остатков крови и кофе.

Он говорил, а я видела всё то, о чём были его слова. Сейчас я ещё не успела в полной мере погрузиться в жизнь. Вампиры, которые мне нравились, ещё не успели стать мне друзьями. А интриги, что проворачивала я, и что сплетал Ян, казались слишком простыми, чтобы в них запутаться. Я видела рядом с собой Дардена, видела, как непросто нам будет идти, если наши дорожки совпадут. Я всё это видела как наяву. Чётко и ясно.

Не зря Офортос так расписывал моё будущее. Он понимал меня. Когда-то он сам прошёл этот мирской путь, прежде чем вечность окончательно его изменила.

– Но я могу облегчить тебе жизнь. Избавить от неизбежных страданий. Пойдём со мной. Я познакомлю тебя с остальными. Мы разные, но всех нас объединяет одно, – мы не умрём. Не исчезнем. Не бросим тебя. И не станем ничего требовать.

Его вкрадчивый голос как дым проникал в мои мысли, поднимая на ноги. Мы вышли через дверцу на открытый балкон под дождь. Он держит меня за руку, стоит близко, чуть приобняв, и продолжает шептать, рассказывая, какой удивительный мир меня ожидает, если я пойду с ним.

Он говорит, что молодость может быть увлекательнейшим приключением, а зрелость научит видеть реальность такой, какая она есть.

– Мы управляем этим миром, Дарья, – с убеждением говорит Офортос. – Мы храним наших детей, чтобы самим не исчезнуть среди людей. Однажды ты займёшь место среди нас, так зачем тебе страдать из-за таких мелочей, как любовь смертных? Зачем испытывать судьбу там, где тебя презирают, используют и толкают в бездну? Эти игры ничтожны, а цена смехотворна для той, перед которой открыты врата вечности. Отринь это. Освободись.