Обернувшись, Эспен вонзил меч между зубов ублюдку, что умудрился выжить несмотря на вмятину в башке.

Стряхнув кровь с клинка, паразит указал им на шамана, однако тот не спал и приказал подчинённому его воли седому кабану набросится на длинноволосого мужчину.

Щупальца Эспена выстрелили вверх, зацепившись за кроны деревьев и тот перепрыгнул зверюгу снёсшую своими бивнями две молодых берёзы. Но стоило герою коснуться босыми ногами мёрзлой почвы, как монстр развернулся и рванул обратно.

Увидев посреди поляны ложбину, он сиганул в неё и прижался к земле. В момент когда зверь пронёсся над ним, аметистоглазый ударил кабана в его слабое место — кожу живота. Выстрелившие щупальца зацепились за внутренние стороны его ляшек и выскользнувший из углубления, волочась по грязи, Эспен стал наносить удар за ударом в брюхо. Осознав, что размахнуться ему негде, он, в очередной раз пробив шкуру животного, стал ковырять клинком его внутренности.

Кабан взревел и, остановившись, встал на дыбы. Следуя инерции, паразит вылетел из-под него и оказался в тени копыт зверя. С грохотом тот ударил оземь, разнося в стороны комья грязи, однако противника так и не настиг.

Успев отскочить лишь на метр от кабана, Эспен выставил вперёд меч и тут же отлетел на десять метров, ударяясь всеми конечностями о ветви деревьев. Кабан боднул его с разворота.

Упав рядом с двойным поваленным стволом ясеня, чувствуя как пульсирует боль в вывихнутой лодыжке, паразит, чувствуя угрозу жизни, в панике пополз под него.

Кабан, пошатываясь от боли и потерянной крови, продолжил напирать на него. Зверюга уже было настигла длинноволосого, но тот укрылся под деревом и тогда, хищник, ведомый волей шамана троллей, решил попросту его похоронить, навалившись передними лапами на поваленные стволы, но и не бросая попытки достать героя зубами, правда этому мешали клыки.

Инстинктивно, Эспен ударил мечом по морде кабана, но дубовая седая шерсть не позволила нанести сколь бы то ни было серьёзный урон. Поэтому, собравшись с мыслями, паразит вновь ударил в открывшееся брюхо, параллельно отползая.

Тварь ревела от боли, царапала бивнями ясень и проминала под собой кору, но достать обидчика была не в состоянии. Треснул первый ствол, кабан провалился, улёгшись подбородком на второй, а успевший убраться оттуда Эспен, тут же принялся колоть зверюгу в небольшой участок шеи не закрытый шерстью.

Кабан совсем уж захрипел, но ранения горла лишь прибавили ему ярости, поэтому спустя всего несколько секунд второй ствол был переломан, но и там след паразита простыл. Он, ковыляя, уходил с сторону ели и уже стал карабкаться на неё как разъярённое животное протаранило дерево.

Ель была довольно старая и от того её не сломало пополам от такого, вместо этого, наружу вылезли её корни и дерево стало крениться назад. Тогда-то, Эспен решил рискнуть.

Разжав ободранные пальцы рук и ног, он приземлился задницей на спину кабана, крепко вцепился в его холку и выпустив наружу щупальца, вонзил сразу два в глаза здоровяка.

Потеряв зрение, зверь совсем обезумел и принялся метаться из стороны в сторону, ударяясь о прочие деревья, но застыл в тот же миг, когда иглы паразита достигли мозга.

— Фух! Впервые так делаю! — выдохнул мужчина оглядываясь по сторонам.

От выпущенного в кровь человеческим телом адреналина он совсем перестал чувствовать боль и холод. Поскольку воля шамана более не действовала на кабана, старый тролль уровня «зверь» бросился бежать, но Эспену понадобилось зажать всего лишь парочку долей мозга, чтобы зверь настиг того и растоптал.

Изъяв щупальца из мозга животного, паразит спрыгнул с его спины прежде, чем исполин завалился на бок. Для большей убедительности, он тут же подполз к брюху и полностью его распорол.

Отрезав кусок ткани от рясы шамана, он наспех зафиксировал лодыжку и опираясь на меч, залез в нору.

— Мара? — спросил он заплаканную, обнажённую малышку, которую тролли собирались растлить. Так уж вышло, что кровь лесных троллей была достаточно сильна, чтобы продолжить свой род в теле человеческой женщины, правда с гарантированным смертельным исходом для роженицы, поскольку детёныши попросту выгрызали себе путь наружу.

— Дяденька Эспен! — бросилась она обнимать своего спасителя.

— Они… Не успели тебе навредить?

— Нет! Спасибо, дяденька! — прорыдала девочка, сильнее вжимаясь в грязное и окровавленное тело Эспена.

«Что же, по крайней мере она не видела мои щупальца и я могу оставить её в живых. Кабан убит, а это значит… Я БУДУ ОХОТНИКОМ!» — всё о чём думал циничный паразит в этот трогательный момент.

* * *

— Ну что, герой? — вошла в его покои Грезэ.