— Я не забуду. — Я наклоняюсь и целую ее долго и крепко, мой рот скользит по ее губам, и я добавляю: — И если она снова затянет время, я покажу ей гнев тысячи мужчин Корбин.

Она закидывает руки мне на плечи, отвечая на небрежный поцелуй.

Мои руки скользят вниз по ее спине и обхватывают ее задницу.

— Как насчет еще одного быстрого секса на дорожку?

— Ух. Хотел бы я, чтобы у меня было время. — Она отсоединяется от меня, поворачивая свой телефон в мою сторону, чтобы я мог посмотреть на экран. Там есть уведомление, дающее ей знать, что ее водитель Убер ждет внизу.

— В другой раз? — Она ухмыляется.

— Я буду держать тебя в курсе. — Я снова целую ее. — Желаю безопасного полета.

Она задерживается, улыбаясь мне с чем-то, что почти похоже на задумчивость.

— Ты знаешь . . . — Она замолкает, ее плечи поникли. Это редкое зрелище. Грейс обычно приверженец хорошей осанки. — Я действительно люблю тебя, Арсен. Я знаю, ты не веришь. Во всяком случае, не все время. Но это правда. Я рада, что мы выбрали друг друга. Я рада, что ты выиграл.

Все мое тело сияет. Жалко, как сильно я жажду ее одобрения. Это, должно быть, самая жалкая форма материнских проблем, которую я еще не видел.

— Эй, Грейс? — Я дергаю ее за темный хвост, подмигивая. — Я верю тебе.

— Веришь? — Она светлеет.

Я киваю.

— Навсегда твоя. — Она целует уголок моего рта.

— Навсегда моя. — Я целую кончик ее носа. — Что бы ты хотела получить в качестве приветственной домашней трапезы? Тайскую или бирманскую?

Грейс любит возвращаться домой, чтобы застать накрытый обеденный стол и теплую ванну, набранную для нее.

Она оборачивается, выкатывая свой чемодан в фойе, затем останавливается, ослепляя меня ослепительной улыбкой, полной белых ровных зубов.

— Удиви меня.

Стук в мою дверь настойчивый, но странным образом извиняющийся.

Как будто человек, стоящий за дверью, не хочет, чтобы я открывал. И не зря. Не многие люди доживают до того, чтобы рассказать историю о том, как они разбудили меня в час задницы без предупреждения.

Сколько сейчас времени?

Нащупав в темноте часы на тумбочке, я стучу по ним головой. Время показывает 3:18 утра. Господи. Кто, блядь, решил, что три часа ночи - это законное время для светского звонка?

Подождите минуту. На самом деле я знаю кого-то беспечного и безрассудного. И я счастлив набить ему морду всю дорогу до Антарктиды за это беспокойство.

Еще один стук в дверь.

Кто впустил его? Вот почему я каждый месяц плачу оскорбительную сумму денег за круглосуточную охрану. Чтобы люди не стучали в мою дверь посреди ночи. Тот, кто сегодня отвечает за прием, получит пинок.

Звонок в дверь. Один раз. Два раза. Три раза.

— Я иду. — Никогда еще я не произносил эти слова с таким небольшим энтузиазмом.

— Кому-то лучше умереть. . . — бормочу я, сунув ноги в тапочки и плетясь к двери в одних серых спортивных штанах и с презрительно хмурым взглядом.

Распахнув дверь, я начинаю со слов:

— Слушай сюда, ты, пустая трата земных ресурсов. Мне плевать, что в понедельник ты улетаешь в Африку, и Кристиан не хочет, чтобы ты приводил свою шлюху в его дом, как будто это низкобюджетный Airbnb...

Остальные слова застревают у меня в горле. Это не Риггс. На самом деле, это не тот, кого я знаю.

На моем пороге стоят два человека — мужчина и женщина — в темно-синей форме полиции Нью-Йорка и серьезно нахмуренные. Они оба выглядят так, будто только что проглотили ежика в натуральную величину.

В прошлом у меня были проблемы с правоохранительными органами, но обычно неприятности на мою задницу обрушиваются налоговой инспекцией и комиссией по ценным бумагам и биржам, а не честными перед Богом полицейскими. Я - белый воротничок, у меня проблемы белого воротничка. Возможно, кто-то решил покончить с собой по соседству, и они хотят знать, слышал ли я что-нибудь. Проклятые светские львицы и их хаотичный образ жизни.

Прищурив глаза, спрашиваю:

— Кто умер?

— Мне очень жаль, мистер Корбин. — Женщина склоняет голову.

Что ж, значит. Кто-то действительно умер, и это кто-то, кого я знаю.

Я только что от родителей, и мой круг общения ограничен теми, кого я просто обязан терпеть. Я предполагаю... Риггс? Он кажется достаточно глупым, чтобы найти свою незрелую смерть. Может, свидание в Тиндере пошло не так.

Точно не Кристиан. Он слишком ответственный, чтобы ввязываться в неприятности.