Обл. Комиссар снабжения Войков

Рукописная памятка:

Три кувшина серной кислоты получил.

17/ VII Секр(етарь) (подпись неразборчива)

Войков Петр Лазаревич — член РСДРП(б) с 1903 года. В эмиграции учился в Женевском и Парижском университетах. В 1918 году — комиссар снабжения Уральской области. Непосредственный участник наблюдения за содержанием царской семьи в Ипатьевском доме, расстрела и сокрытия трупов Романовых и их приближенных. С 1924 года — полпред СССР в Польше, 7 июля 1927 года убит в Варшаве белогвардейцем Б. Кавердой.

Бунич И. Быль беспредела, или синдром Николая II. — СПб.: Облик, 1995.

Вопросительные знаки над могилами. — СПб.: АОЗТ «Издательство КП», 1995.

Хрусталев В. Тексты и комментарии к документам архива следователя Н. Соколова // Международная жизнь. — 1996.

Рябов Г. Принуждены вас расстрелять // Родина. — 1989. — № 5.

Политическая провокация расцвела пышным цветом благодаря директору департамента полиции В. К. Плеве и инспектору секретной полиции жандармскому подполковнику Г. П. Судейкину. Современники не без основания называли их. прирожденными знатоками и умельцами «практического сердцеведения».

Начиналось все с перевербовки арестованных членов «Народной воли». Жандармские офицеры и генералы навещали в тюрьме прежде всего тех узников, кому грозила смертная казнь, и обещанием помилования, облегчения участи склоняли иных сломленных революционеров к сотрудничеству. Так было с участником покушения на царя Иваном Складским, который, убоявшись виселицы, согласился еще до «Процесса 16» (он проходил по этому процессу одним из главных обвиняемых) на посулы Плеве и жандармского генерала Комарова и стал участвовать в тайных опознаниях.

Чтобы затуманить, завуалировать помилование «Ванечки» (как называл его Андрей Желябов), вместе с ним пожизненную каторгу взамен петли получили его содельцы Я. Тихонов и С. Ширяев.

Окладский в Сибирь, разумеется, не пошел, он выдал несколько конспиративных квартир, опознал убийцу Александра II Гриневицкого, погубил агента «Народной воли», внедренного в департамент полиции, Николая Клеточникова. В 1891 году за особые заслуги «Ванечка» получил полное помилование и звание почетного гражданина.

Окладский был рабочим, как и выдавший Веру Фигнер Василий Меркулов, как слесарь Рейнштейн, зарезанный землевольцами за предательство в номерах бывшей Мамонтовской гостиницы в Москве зимой 1879 года.

Некоторые деятели революционного движения игнорировали важное, подтвержденное жизнью правило: порядочный человек ни в какие торги и переговоры с тайной полицией не вступает. Полиция начинает и выигрывает; стоит только попытаться ее обмануть, вступить в фальшивую сделку, и вот уж несчастная жертва запуталась во лжи, уступках, своих и чужих обманных ходах — начинается капитуляция, выдача мелких обстоятельств, подробностей уже важных, для кого-то опасных, а там уж и живых людей.

Плеве и Судейкин являлись тонкими знатоками психологии и обычно играли на чувствах высоких и благородных. Схема вербовки была тщательно отработана: жертве предлагалось встать над борьбой, возвыситься до положения бесстрастного арбитра: общество, мол, слишком далеко зашло в борьбе с властями; правительство в панике наносит удары куда попало, разя и невинных, кругом жертвы, кровь, и кровь напрасная. Если тайная полиция (в лице департаментских либералов) и революционеры (в лице наиболее — дальновидных и здравомыслящих деятелей) заключат секретный союз — о, сколько благ он принесет обществу! Будут предупреждены бессмысленные злодеяния (и жертвы!); правительство, получившее наконец из первых рук точные — сведения о размахе освободительного движения, — поймет с помощью Плеве и Судейкина, что одной карательной политикой оно не удержится, и пойдет на значительные уступки…

Срабатывало.

С убийцей харьковского генерал-губернатора — Григорием Гольденбергом, арестованным в ноябре 1879 года с грузом динамита, беседовал сам- «диктатор сердца» императора граф Лорис-Меликов.

Гольденберг — выдал всех, кого знал, и повесился в Петропавловской крепости. На докладе-о самоубийстве Александр II собственноручно начертал: «Очень жаль!».

Обо всем этом не было известно Сергею Дегаеву, который бросился на спасение младшего, брата Владимира и угодил в западню жандармского подполковника Г. П. Судейкина.

Григорий Порфирьевич действовал масштабно: его агент Дегаев после — казни первомартовцев стал фактическим руководителем «Народной воли». Дегаев уже сам ставил типографии и создавал кружки, заранее запроданные Судейкину, — в этом состоял сладостный момент провокации — никого ловить не надо, сами, как бабочки на огонек полночный, слетятся: как же, сподвижник самого Желябова. Этим нетерпеливым молодым людям надо лишь раздать революционные чины и посты, а им и невдомек, что, чем выше пост, тем больше срок каторги; живые, энергичные, они уже мертвые, уже в пеньковом галстуке, Дегаев с Судейкиным, как боги, вершат судьбы людей.