С каждыми новыми сутками росло отвращение к нему. Слабый. Ничтожный. Наворотивший дел и отступивший в сторону. Одна часть ненавидела его. Вторая молила простить. С каждым днём внутренний диалог становился лишь сильнее. Иногда казалось, что две половинки разрывают на части человеческое тело. Одна сторона никогда не оставляла другую. Мягкий внутренний голос, до омерзительного похожий на его голос, шептал, что в случившемся нет их вины. Другой, более жёсткий, утверждал, что ответственность за его дела лежит и на дитя. Так или иначе, вопрос с Пожирателями требовалось решить. Нет смысла спокойно жить в мире, который в любой момент может погрузиться во мрак. Нет смысла жить в мире, который страдает по их вине.

Сидя за крепким деревянным столом, юноша наклонился вперёд, не сводя глаз с разложенных перед глазами древних свитков. Время не пощадило пожелтевший пергамент, но изящная каллиграфия драконьих мастеров просматривалась даже сквозь слегка выцветшие чернила. К чести людей, не все из них были уверены, что проблема с Пожирателями решилась раз и навсегда, но у человеческих мудрецов была одна слабость — они не знали драконий язык, на котором были написаны древние свитки, а если кто и знал, то их мудрость также осталась в прошлом. Юноша же знал этот язык, и чем глубже погружался в написанные далёкими предками письмена, тем сильнее хмурился покрытый маленькими чешуйками лоб.

— Быть этого не может… — с ужасом шептал юноша.

Всё как в те самые сутки, когда отец поделился ужасающей истиной. Её тяжесть давила на плечи, а грудную клетку сжимало так сильно, что было трудно дышать.

Если созвать сюда человеческих учёных и рассказать о содержимом прочитанных свитков, то они бы узнали много чего интересного. Например, о войне между Азари и Вериданом, двумя драконами, которые едва не испепелили мир. Или история о том, как драконы и люди попытались создать Единый город, в котором каждая из раса могла бы жить в мире друг с другом. Но все эти записи меркли в сравнении с записями Изендора. Юноша склонился над свитком. Оказывается, любовь между драконом и человеком не была уникальной в своём роде. Изендор также влюбился в человеческую женщину, вот только в отличие от него он был намного умнее и мудрее.

…и наша любовь способна повредить великое магическое поле…и вместо любимого дитя родятся ужасные существа…поглотив Искру своей матери, они вырвутся на волю, и ведомы будут они лишь одним желанием — добраться до Искры человеческой…

Всё, как и говорил отец. Мудрый Изендор не только предугадал всё случившееся, но и зашёл ещё дальше — продумал план по…

— Уничтожению Пожирателей…? — прошептал юноша, словно не веря глазам.

Вот оно. То, что он искал целый долгий год. Палец, водящий по элегантно выписанным на пергаменте буквам, задрожал. Изендор, сильно любящий человеческую женщину, не захотел отказываться от своей любви, но понимая все её риски, он заранее принял меры предосторожности, которые, судя по всему, не понадобились. Чудовищные меры предосторожности. Чем дальше юноша читал, тем сильнее холод заполнял тело. Радость от найденной разгадки сменилась ужасом от осознания того, что придумал Изендор. Как и он, мудрый дракон признавал, что Пожирателей нельзя победить ни одним из традиционных способов. Существовал лишь один путь — через уничтожение всего мира. Его очищение и перерождение в новый, в котором не будет ни Пожирателей, ни…

—… людей… — тихо молвил юноша, словно боялся, что кто-то услышит шёпот.

Юноша всё глубже погружался в эти отвратительные на первый взгляд записи. С каждой прочитанной буквой внутри всё сильнее разгоралась борьба. Две стороны без остановки спорили друг с другом. Одна, холодная, твердила, что вот он — шанс искупить вину своего предка и подарить этому миру шанс на вторую жизнь. Другая, мягкая, настаивала на том, что даже жизнь жалкого пьяницы слишком цена, чтобы подставлять её в подобный размен.

* * *

Мужчина сидел на крыше одного из высоких домов. Снизу то и дело бросали неодобрительные взгляды, а то вовсе угрожали, но мужчина не обращал на недовольство никакого внимания. Разум был занят другими, более важными размышлениями.

Найденная разгадка не давала покоя. С тех пор миновало несколько лет, которые пролетели словно в тумане. Несколько лет, полных разрывающих душу противоречий. Ни одна из сторон так и не могла победить другую. Как только зрела решимость вступить на тропу ужасного плана, который унесёт за собой все человеческие жизни, как что-то мягко оттягивало назад, противно шепча, что нужно поискать другую возможность для спасения. Вот и сейчас. Всё внутри горело решимостью осуществить первый шаг, но противный голос не давал покоя.

— Отстань от меня…хоть на мгновение… — цедил мужчина, крепко стиснув зубы.

— Нет. Я не отступлю от тебя. Это неправильно. Каждая жизнь ценна, а ты хочешь возложить на жертвенный алтарь каждую. Даже невинное человеческого дитя.

— Ценна, говоришь? А если проснутся Пожиратели? Тогда детей ждут ещё большие страдания. Или твоё благородство об этом не подумало?

— Никто не знает, когда проснутся Пожиратели. Мы же нашли свитки, верно? Почему ты решил, что план Изендора — единственный? Пока наши враги спят. У нас есть время найти другой, более разумный путь. Человечный.

— Как по мне, высшее проявление разумности — откинуть жалкое благородство во имя высшей цели.

Внутренний голос ничего не ответил.

Сидеть на крыше больше не хотелось, но ещё меньше хотелось блуждать среди людей, пряча лицо. И без того человек, разгуливающий в длинном чёрном балахоне посреди палящего солнца, выглядел необычно, а если он ещё и прикрывает лицо сразу возникают вопросы и подозрения. Что-то скрывает?

В любом случае, хотелось пройтись и уйти из деревни Тихих вод поскорее. Мужчина осторожно прокладывал путь через толпу, стараясь держать голову пониже и двигаться как можно быстрее. Вдруг мужчина остановился. Ноздри расширились. Острый нюх уловил запах чего-то вкусного, и ноги сами поднесли к одному из прилавков ровной формы.