Выкрикнув это, магичка потрясла перед наглецом сияющими шаррхом руками.

Однако же, визитер даже не двинулся с места.

Немного отклонившись чуть вбок, он прикрыл рукой лицо, проворчав:

— Ладно, ладно… Не старайся, огонь мне уже не страшен. Он просто немного выводит меня из себя… Прекрати вопить и посмотри сюда, Эмелина.

С этими словами говоривший откинул прочь подобие капюшона, до сих пор скрывавшее его голову…

— Ах ты, Боги мои, — только и выдохнула Эмми, зажав рот ладонью — Ой, мамочки…

Лица у гостя почти не было. Правая его половина чернела остатками плоти, осыпающейся порошком при малейшем движении. Левая, чудом уцелевшая, вздулась багрово — синим волдырем. Часть щеки здесь, слегка отвалившись от кости, обнажила обугленную челюсть и остатки сгоревших мышц… Здесь же, слева, угадывался затянутый плотным бельмом глаз. Справа глаза не имелось вообще.

— Ну и как? — скрипнул призрак, вдруг хихикнув гаденько и зло — Неплохо, правда? Таким меня вытащили из дома те глупые мужики. Будто не могли поторопиться… Что же, детка? Теперь ты мне веришь?

Льерда Ланнфель только потрясла головой. Положив свечу, превратившуюся от шаррха в уродливый ком на полку, пару раз кашлянула, приводя сознание в более — менее относительный порядок.

— Верю, — ещё раз кивнув, ответила — Вы и вправду льерд Дишен! Больше и быть некому… Только почему купальня? Призраки, насколько я знаю, появляются только там, где приняли смерть. Разве вы здесь, ммм… погибли?

Ланнфель — Старший отрицательно помотал головой:

— Совершенно нет. Призраки могут ходить где им угодно. Если бы ты была поумнее, то знала б это. Я погиб в спальне второго этажа, как раз там, где у вас теперь просто пустая комната. Отсюда же, со стороны этой купальни, мне просто легче всего войти. Не имею понятия отчего, но это так. Я, детка, уже был здесь. Как раз тогда, когда вы только — только въехали в дом. В МОЙ дом! Но ладно, пока оставим это… Сразу же попытавшись поговорить с сыном, я потерпел неудачу. Мальчик меня просто не услышал. Видишь ли, его Вторая Суть не позволила ему этого сделать. Она, будучи уже от рождения очень сильной, теперь крепнет прямо по на глазах! Я просто поражаюсь, как она растет… Скажи мне, до того, когда вы поселились здесь, он уже спал с тобой? Это так?

— Да! — коротко ответила Эмми — Мы муж и жена, льерд. И да, мы были вместе. Что в этом такого?

— Ничего. Просто ваши забавы и послужили толчком… Много лет Суть дремала, изредка пробуждаясь, чтоб защитить плоть, в которой живет. Например, на испытаниях в Военной Академии. Её владелец далеко не идиот, он сразу понял, КОГО берет в ученики. Помню, как Диньер писал мне, радуясь, что его приняли! А я, честно сказать, и не был слишком удивлен. Ну… К тому же никакой морок его не берет? Верно ведь?

— Почем мне знать? — ошарашенно пожала плечами Эмелина, присаживаясь на высокий, тонконогий табурет — Я его не морочила, льерд Дишен. Я вообще этого не умею.

У льерды сильно кружилась голова. Если б не ласковый, теплый бок кота, прижавшийся к её ногам, то девушке грозило бы рухнуть подрубленным деревом прямо на каменный пол купели, лишившись чувств.

— Конечно! — рассмеялся призрак, потирая остатки рук — Ты? Нет, конечно. Вы, Астсоны, слишком твердоголовы для этого искусства! Да и добряга Бильер в нём не преуспел… А вот его служка, Кортрен, тот да. Мастер. Я просто уверен, что он — то как раз и пытался оболванить мальчика по приказу твоего папаши, да тоже потерпел поражение.

Эмелина свела лопатки и тряхнула плечами. Стало кисло во рту и даже начало подташнивать, настолько неприятен был теперь ей этот разговор.

— Зачем? — спросила она одними губами, уже зная наверняка, какой ответ получит — Зачем льерду Кортрену и моему отцу… эта… морочка?

— Как же? — последовал ответ — Чтоб женить его на тебе, милая. Женить, разбудить Суть, приручить, да и заставить служить на благо Дома Бильер! А ты думала… что?

Призрак перевел дыхание… хм, нет. Скорее, приложил усилия, заставив пострадавшие от огня язык и голосовые связки потрудиться ещё чуть — чуть.

— Однако, — продолжил, захрипев сильнее, чем до этого — Это лишь мои предположения, девочка. Откуда знать, морочил Кортрен моего мальчика, либо нет? Может, и без морока всё отлично прошло? Ты, как я вижу, очень красива. Диньер не мог этого не заметить. Да и деньги ему, разумеется, очень нужны! Очень. Но… здесь я и не против. Совершенно! Бильер помог моему сыну, и не важно в обмен на что… Да и ты, несмотря на свою семейную, Астсоновскую придурь, со временем сможешь стать неплохой женой и Хозяйкой этого места. Опасность в другом.

«Только не зареветь! — приказала себе Эмелина, уже чувствуя, как в горле закипает щипучий, едкий комок — Не реви, Эмми. Держи себя в руках!»

Сейчас она и вовсе себя не понимала…

Почему, с чего, с какого перепугу ей так больно и обидно всё это слышать? Женились то они, и верно, без любви. Даже не нравясь друг другу!

Однако же, все получили ровно то, что и хотели.

И она, и папаша, и Диньер. И, если верить льерду Дишену, вскоре получат ещё больше…

Тогда… отчего ж больно — то так? Отчего так обидно?!